Монета золотого запаса. Анжелика Минкаиловна Ихсанова

запахом ели.

      – Что это? – поморщился я.

      – Это хвойный настой, пей, сил придаст, на ноги быстрее встанешь.

      Я не стал кобениться, и послушно выпил немного терпкий и не очень вкусный настой.

      – Значит вы не из поселка? Вы постоянно пребываете здесь, в тайге? – оглядывал я помещение как музей древней утвари.

      – Да, я здесь вырос, – спокойно ответил он.

      – Как это вырос? Прям, так с самого детства? Вы что старовер, от людей прячетесь? – не поверил я. – Один живете? – удивлялся я, зная, что не может человек всю жизнь в лесу один прожить, даже отшельник. «С кем-то, он все же, общается?»

      – Я же говорил, с дочкой, – усмирил он мое любопытство.

      – С дочкой? А жена?…

      – Жена умерла давно.

      – Извините! – мне стало стыдно.

      – А где сейчас дочь?

      – Скоро вернется, по хозяйству суетится.

      – А как вы оказались в том месте, где нашли меня? Далековато от вашего дома, как я понял.

      – Так я охотился на медведя, а тут ты. Пришлось выручать тебя. А он, зрелый самец попался, такой не убегает. Или он тебя, или ты его. Нелегко, правда, было, боялся в тебя попасть. В таких случаях надо метко стрелять, прямо в глаз, а не куда попало. Медведь зверь сильный, он и после пули несколько шагов пробежать может. А лапой даст по шапке, и поломает.

      – Я все же человека послал на то место, жиру припастись медвежьего на зиму. Жир медвежий – бесценен.

      Услышав это, я понял, что помимо дочери, есть еще здесь из мужчин кто-то. Женщину он так далеко не послал бы. Хотел спросить об этом, но передумал, и спросил о другом:

      – Вы вообще в поселок не показываетесь? Когда я могу рассчитывать на помощь? Может все-таки, пошлете вашего человека, когда он вернется? Пусть пришлют за мной кого-нибудь.

      – Смысла кого-то звать сюда, нет. Через болота не пройдут; а потом, еще обратно топать. А сам ты еще не скоро на ноги встанешь. Окрепнуть нужно, чтобы идти на дальнее расстояние.

      – Как болота? А как же ты прошел?

      – Вот так, тропы знать надо. Я же здесь всю жизнь живу. Хотя, было нелегко, тяжеловат ты больно.

      – Значит, ты знаешь путь, а кроме тебя никто?

      – Так и есть.

      – Но ты не пойдешь?

      – Нет.

      – Почему? – не унимался я, а его это, похоже веселило.

      Он был все так же невозмутим, и поглаживал временами бороду, хитро улыбаясь.

      – Мне незачем, я и так для тебя много сделал. Радуйся, что жив остался.

      – Спасибо! – резко ответил я, и плюхнулся на подушку, закрыв рукой глаза. И тут, я вспомнил:

      – Дай мне рюкзак, у меня там телефон, я связь проверю.

      – Какой рюкзак? Я его не взял, не до него было. Мне и так много груза тащить пришлось. А шкура, я ее тоже тащил, она мне дороже. Ты уж извини, – погладил он свою бороду, а после, ухмыльнувшись, отметил: Слово, какое чудное – рюкзак.

      – Ты и впрямь какой-то дикий. В лесу, что ли родился?

      – Ну я же говорил! – ответил спокойно мужик, а меня его спокойствие выводило из себя, все больше и больше.

      – Так ты же послал человека, скажи