Там, где меняют законы (сборник). Юлия Латынина

мент обошел капот внедорожника и внезапно наклонился к Черягау.

      – Последний вопрос на засыпку, – сказал Калягин, – ты как думаешь, если Извольский отдаст нашей ментовке серьезный приказ, – не просто указивку или там пожелание, а настоящий, зубодробительный – она его послушается или нет?

      – Конечно, послушается.

      – А вот и нет.

      – Но ее же Извольский содержит, а не центр.

      – Ага. Славик ей деньги дает. По его милости славный сын сопредельного тувинского народа Александр Могутуев сидит в шикарном кабинете и ездит на «Мазде». И Могутуев всегда готов услужить директору в пределах города. Но вот снимает и назначает начальников по-прежнему нищий центр. Или, в некоторых случаях, нищая область. И поэтому, если Слава Извольский захочет от ментовки одно, а наш свет-губернатор захочет другое, то я, как бывший мент, тебе ручаюсь, – ментовка послушается не богатого директора, а нищего губернатора. Чао! Номер мой знаешь – если что надо, звони прямо на трубку.

      Спустя мгновение «БМВ-семерка» сорвалась с места.

      Черяга еще некоторое время сидел в машине, разглядывая каменного Маяковского посереди базара. Потом завел двигатель и медленно-медленно тронулся в путь за важным трамваем, украшенным надписью: «Федерация дзюдо города Ахтарска».

* * *

      В Чернореченск Денис вернулся к пяти вечера. Город был тих и пустынен, и пожелтевшие липы тревожно шелестели вдоль улиц в ожидании дождя. На крыльце городского УВД докуривал сигарету замначальника – Петраков. От Петракова по-прежнему пахло водкой, но не смертельно.

      – Привет, – сказал Денис, вылезая из машины.

      – А, спаситель мэра от верной смерти! Как жизнь?

      – Да какое от смерти, надавали бы ему по шее и все. Закурить найдется?

      Петраков протянул ему пачку «Явы».

      Некоторое время они курили молча, вдыхая свежеющий перед грозой воздух, а потом Черяга спросил:

      – «Беху»-то не нашли, из которой пикет обругали?

      – Нет.

      – Слушай, быть такого не может. Я сегодня ездил в Ахтарск, так там на каждый километр по гаишнику в засаде. Чует мое сердце, что такая сердитая «Беха» без превышения скорости идти не могла, а потому недреманное око гаишника либо остановило ее, либо засекло.

      – А черт его знает. Может, и засекли. Может, сейчас этот гаишник сидит на своей информации и думает, как бы ее поденежнее обернуть.

      – Так вы ее хоть искали?

      Петраков сплюнул.

      – И без нее дел хватает. Вон, за шахтерами глаз да глаз. Недавно к ним бомж какой-то забрел, есть просил и власть ругал, а тут корреспондент, как на грех, этого бомжа снимать начал: мол, вот как плохо шахтеры зовут. А бомж, что характерно, хоть и голодный, но пьяный, и вши между пальцев ползают. Шахтеры как подхватились: «Провокация! Провокация!» В том смысле, что им этого бомжа нарочно подкинули, чтобы потом снять и показать – что за отребье шахтеры.

      – И что с бомжом было?

      – Да чуть насмерть не забили, хорошо, мы его оттащить успели. А то потом бы тоже провокация была: «Агенты