Там, где меняют законы (сборник). Юлия Латынина

с гар-рниром, – сообщил попугай.

      – Обалдеть, – сказал Денис, глядя на попугая, – ну давайте борщ и сардельку.

      – Потррясающий боррщ! – сказал попугай.

      – Борща нет, – сообщила девушка за стойкой, внося поправку в меню от попугая.

      – Ну давайте второе, – сказал Денис.

      – Не забудьте пр-ро десер-рт! – гордо сказал попугай.

      – А почему борща нет? Съели?

      – Да и не готовили, – с грустью сказала девушка.

      – А что так?

      – А кто есть-то будет? Шахтеры на рельсах сидят, зубы на полке держат. Вот как придут из Москвы деньги, сварим борщ.

      – А у вас разве шахтеры обедают? – спросил Денис.

      – Нет, челноки. А на что ларечник будет есть, если шахтер у него ничего не купил? А шахтеры сейчас все на Калиновской покупают. В счет долга по заработной плате.

      – Это где в два раза дороже продают?

      – Да кабы только дороже! – сказала девушка. – Им муку завезла, так мало того, что мука по четыре рубля, а на рынке по два – так еще и с жучками вся.

      – А где мне Кирохину найти? – спросил Денис.

      – А на что вам?

      Денис, вместо ответа, взмахнул служебными корочками, предусмотрительно их не раскрывая. Ему как-то не очень хотелось, чтобы владелица вагончика увидела в удостоверении фамилию «Черяга».

      – Да уехала она, четыре месяца как уехала. Вон ее ларек стоял, второй справа…

      Девушка задумалась, а потом добавила:

      – А может, и не уехала. Может, убили. Тут банковские эти ребятки ходили и хвастали, что вот мол Кирохина пропала и с вами то же будет. Только я все-таки думаю, что она уехала. Если б убили – труп бы оставили. Для образования общественности. Как ворону.

      – Какую ворону? – не понял Черяга.

      – Ну знаете, раньше если вороны клевали урожай, – крестьянин парочку убивал и обязательно в назидание другим оставлял.

      – А что с ней все-таки произошло? – спросил Черяга.

      – Да что? Проторговалась! Купила в Греции шуб, а тут бац – людям зарплаты не платят. Ну, они и перестали покупать. А шубы-то – не чулки, не во всякую погоду оденешь. Как зарплату выплатили, люди побежали на рынок, а на дворе уже апрель. Никому шубы не нужны. А тем временем кредит в банк надо возвращать. Она побежала по рынку, кто, мол, может денег в долг одолжить? А кто ж одолжит – весь рынок на мели сидит?

      – Значит, она брала все-таки деньги у банка в кредит? Двадцать тысяч долларов? – уточнил Черяга.

      – Какое двадцать! Десять тысяч, на месяц и по тридцать процентов! Весь рынок так берет.

      – Не дорого?

      – Зато «крыше» платить не надо. Это у нас все знают. Если сам торгуешь, придут ребята Негатива и задницу оторвут, а если деньги берешь в «Чернореченсксоцбанке», то эти тридцать процентов все налоги включают, и черные и белые: ни бандит к тебе не подойдет, ни санинспектор.

      – Так чего же она жаловаться сунулась?

      – Так она и не сунулась бы, если бы эти оглоеды девочку не увезли!