Все о Москве (сборник). Владимир Гиляровский

С удовольствием!

      – Вы из Москвы? Ну, как там?

      Не успел я ответить, как из-за угла выскочили два бешено мчавшихся всадника – офицер и казак.

      – Стой! – крикнул казаку офицер, на всем скаку посадил на задние ноги коня, казак на лету подхватил брошенные поводья, а офицер, вытянувшись в струнку, отрапортовал генералу:

      – Сейчас я остановил поезд-шахтерку на посту. Обошел все вагоны, нашел троих холерных, высадил их и отправил в холерный барак.

      – Подальше, подальше, Василий Иванович, а то еще холеру принесете. Поезжайте переоденьтесь!

      А сам назад пятится.

      – Слушаю, ваше превосходительство! – откозырял офицер, прямо с земли, без стремени прыгнул в седло и умчался с казаком.

      – Это Власов! Наш полицмейстер, отчаянная голова… Да! Да! Вы из Москвы сейчас?

      – Нет, из степи! – И я рассказал ему сделанный мной маршрут, украсив его виденными картинами.

      Изменился еще больше, чем от рапорта Власова, генерал:

      – Так это вы из самого очага холеры?! Посмотрел на часы.

      – Знаете? Ведь мы опоздали! Уж второй час, а я думал – двенадцать! Пойдемте завтракать в «Ротонду», у меня дома, я думаю, позавтракали.

      А сам все жмется от меня. Пришли в городской сад, в «Ротонду», где я за завтраком рассказал, какие мне надо получить сведения.

      – Канцелярия не даст! И я ничего не могу сделать – о шествии холеры мы даже в Петербург сообщаем в пакетах с подписью «совершенно секретно»… Циркуляр строжайший, а главное, чтобы в печать не попало!

      Из ресторана я пришел в номер, купив по пути пачку бумаги. Я решил прожить два дня здесь, на свободе привести в порядок мои три сплошь исписанные записные книжки, чтобы привезти в Москву готовые статьи, и засел за работу.

      После обеда, на другой день, я опять был в «Донской речи», и редактор мне подал гранку «Калмыцкое средство от холеры», перекрещенную красными чернилами.

      В двадцати строках рассказано происшествие с корреспондентом «Русских ведомостей», – далее полностью мои инициалы и фамилия. Точь-в-точь как было!

      Гранку эту отдали мне, и по приезде в Москву я показал ее – и все много смеялись.

      В числе видевших гранку был репортер «Петербургского листка» И. М. Герсон.

      Дня через три вдруг я вижу в этой газете заметку «Средство от холеры» – по цензурным условиям ни о Донской области, ни о корреспонденте «Русских ведомостей» не упоминалось, а было напечатано, что «редактор журнала «Спорт» В. А. Гиляровский заболел холерой и вылечился калмыцким средством: на лошади сделал десять верст галопа по скаковому кругу – и болезнь как рукой сняло».

      Прошло недели две. В редакции «Русских ведомостей» заведующий иностранными газетами А. Е. Крепов преподнес мне экземпляр газеты, в которой была перепечатана эта заметка из «Петербургского листка».

      Еще в некоторых иностранных газетах появился перевод заметки из «Петербургского листка» – так тогда заграница интересовалась холерой!

      Это курьез из моей репортерской поездки,