Каннибалы. Юлия Яковлева

поглядеть.

      – Ну? Что вам мешает?

      – Контакты на месте нужны.

      – А я что, турфирма?

      – Ты ж туда катался несколько раз.

      – Я катался по линии «Росалмаза». Шахты, охрана. Строго по делам.

      – Нам водила нужен. Местный. Который шарит.

      – В чем?

      – В местности.

      – В Конго?!

      – В Конго. Я же сказал.

      – Можно подумать, в Конго каннибалы с копьями бегают.

      – А бегают?

      Петр фыркнул:

      – Это же не ЦАР. Страна почти вся открыта для туристов.

      – А ЦАР что такое?

      – Зачем тебе? Ты же в Конго собрался.

      – Для общего развития.

      – Центрально-Африканская Республика. Поганое место. Вот куда точно с маникюром не надо соваться. И без маникюра тоже. Только с «калашом». А Конго ничего. Слоны и туристы стадами.

      – Ну так поможешь?

      Подошла официантка с блокнотиком, карандаш наготове. От нее заранее било холодом, как от Снежной королевы.

      – Заказать готовы?

      – Черный кофе, – ответил Петр.

      – Без молока и сахара?

      Он кивнул. Официантка была явно разочарована: чаевые будут микроскопические. Повернула голову к Андрею. Глядя мимо него. Он нимало не смутился:

      – А мне кофе черное жирное. Бочковое.

      Петр пнул его ногой. Андрей пояснил:

      – Латте.

      Она отошла.

      – Ты чего копытами машешь? – накинулся тот на Петра.

      – Хорошо, организую водилу… Но только это, – он неопределенно показал на Андрея, на карман, в котором исчезла флэшка: – Прямо сегодня. Срочно.

      Андрей кивнул. Зачерпнул ножом масло, стал намазывать на хлеб.

      Глава 2

1

      Шестнадцать пар ног одинаково развернуты носками наружу.

      На другом краю зала – такая же линия: склоненные головы, округло поднятые руки, лирически потупленные глаза. Все одинаково. И все синхронно. Угол, поворот, ракурс. Тридцать два прыжка – вернее, шестьдесят четыре с учетом отражения в зеркале – сливаются так, что слышен только один, но пушечный. Это же кордебалет.

      Нет, не слились. И Вера Марковна сразу заорала:

      – Ну ты, жопа!

      Но кто опоздал, кто добавил свой притоп вслед за общим залпом – не засекла.

      Концертмейстер отдернула руки от клавиатуры, как будто пустили ток.

      – Без музыки – с па де ша! – рявкнула репетитор.

      Вернулись к началу. Сама Вера Марковна теперь встала обеими ногами на скамейке – чтобы быть повыше. Чтобы наблюдать сверху за переменами орнамента, симметричного и сложного, как в калейдоскопе, где все стеклышки должны повернуться разом.

      «Хоть бы шмякнулась оттуда разок», – не глядя на нее подумала Люда. Голова так же изящно склоненная к плечу, как все. Глаза долу.

      – Давай, жопа, давай! – Вера Марковна азартно покачивалась на узкой скамеечке с пятки на носок, тянула нос, как бигль за дичью. Теперь засекла – завопила:

      – Ну ты, жооопа! Не сиди в плие. Раз – и пошла. Поняла?

      «Жопа» откуда-то