Конечная станция – Эдем. Рейнмастер

одна на другую, стояли узкие клетки. Я задел одну из них мыском ботинка, и разбуженный обитатель метнулся в угол, рассерженно сверкая оттуда глазками-бусинами.  В каждой клетке сидело по две крысы. На самом верху располагались одиночки с особо крупными экземплярами.

      Я не боюсь крыс. В Эссене в подвале мы оказались буквально погребены вместе с крысами, и куда ни брось взгляд, повсюду прыскало, хрустело, перетекало, и эти мелкие зубы были везде. Петеру обглодали нос. Маленькие шерстяные пираньи рвали раненых, вгрызаясь им в промежность – запертая крыса тоже сходит с ума. Я не боюсь крыс. Я сам был крысой и чуть не сошёл с ума.

      – Кр-р-р…

      – Тихо!

      Реакция запоздала – нас заметили.

      Световой луч проехался под деревянным настилом, лизнул угол и погас, когда человек, держащий фонарь, щёлкнул переключателем. Доктор Ланге поставил на клетку высокий стакан и отряхнул пальцы. На его руках были резиновые перчатки, а на лице – скептическое выражение, заставившее меня пожалеть о времени, выбранном для своей эскапады.

      – Это вы, Коллер? Чего вы тут шляетесь?

      – Голова.

      – Звенит? Мозжит? Перепад давления. А вы что – артистическая натура?

      Он хмыкнул. Холодный взгляд переместился на Афрани.

      – Вы тоже?

      – Нет, – откликнулась она высоким голосом испуганной девочки. – Я просто… За компанию.

      – Ха. Стойте здесь!

      Он скрылся за стеллажами и тут же появился снова, держа в руке блестящую упаковку. Окинул меня оценивающим взором и вылущил сразу две капсулы.

      – Глотайте.

      – Позже, – сказал я и положил их в нагрудный карман. Врач опять хмыкнул и спрятал блистер. Движения у него были точные и резкие, очень быстрые, как у фокусника.

      – Как хотите. Сосуды меняют просвет, мозг начинает чудить. У вас нет проблем с сердцем? А с половой функцией?

      – Всё как часы, – заверил я и показал на клетки. – А это для чего?

      – По старой памяти, – сказал он довольно безэмоционально. – Лекарство от смерти настояно на крысиных трупиках, инспектор. Эти маленькие создания переживают то, что вам и не снилось – для блага науки. Всё для блага науки, Коллер. Но вокруг Эдем, и преддверие ада закрыто, маленькие создания могут расслабиться. Что вас ещё интересует?

      Меня интересовала тысяча разных вещей. Но благодаря свету прояснилось то, что я желал знать: на всех коробках стоял штемпель товарищества «Хербст». Крысы шебуршали, поглядывая на коробки так, будто знали, что в них находится.

      – Подарите одну, – попросил я.

      – Одного, – уточнил он. – Здесь у меня самцы.

      – Только самцы?

      – Только. Самки умирают раньше от опухолей молочных желёз. Как видите, мой Ноев ковчег нуждается в интенданте. Сейчас я подберу вам приданое, а вы примете лекарство, а то оно уже тает у вас в кармане. Что вы озираетесь? Боитесь, что я вас отравлю?

      – С какой стати вам меня травить, – удивился я.

      Мы поглядели друг на друга. Очень внимательно.

      Врач устало вздохнул. Протянул