Соня. Первый роман трилогии «Хоррор русского захолустья». Алекс Лоренц

ряда. Собираюсь сесть.

      – Не сюда. Вон туда садись.

      Прохожу, куда сказали, – за второй стол. Они около меня обсаживаются полукругом, три мордоворота. До каждого расстояние вытянутой руки. Один сидит, как в фильмах, – спинка стула спереди, а он на нее локти пристроил. Паяльника дымящегося рядом не хватает. Глядят пристально, прямо в глаза заглядывают. Как будто признания ждут. Знал бы, в чем надо признаваться, – глядишь и признался бы – до того страшные дядьки с виду. Особенно когда никого вокруг нету больше.

      – Ну, и что ты нам скажешь? – спрашивает ихний типа главный. Короткие волосы ходят ходуном на здоровенной голове.

      – Смотря что спросите, – говорю. Дельного из себя строю, а голосочек-то дрожит.

      – Как докатился до жизни такой? – бросает другой, с бычьей шеей.

      – До какой? – переспрашиваю.

      – Где твоя подружка?

      – Какая подружка? – И тут же понимаю: глупость сморозил. Лишние подозрения только вызвал.

      – Коноплина.

      – Соня, что ли?

      – Да. София Коноплина.

      – Откуда ж я знаю. Самому интересно. С утра в школе нету.

      – Самому интересно, говоришь? – подключается третий. Молодой, с дурацкой улыбочкой. С серыми разрушающимися зубами. – Ты ее когда в последний раз видел?

      Задумываюсь. Ступор дурацкий напал. Молчу. Облизываю пересохшие губы.

      – Что, не помнишь? – белобрысо ухмыляется Бычья Шея.

      – Помню. Вчера вечером.

      – Ага! – восклицает Большая Голова. Как будто я ему зацепку дал. И тычет в меня сосискообразным пальцем. – И где вы были?

      – В кино.

      – Что за фильм? – уточняет Серая Улыбка.

      Я призадумался и ужаснулся: ни хрена не помню, что за фильм, хоть убей!

      – Не помню, – честно ответил я.

      – Да ла-а-а-а-а-а-адно тебе! – напирает Серая Улыбка. – Только вчера в кино ходили, а как фильм называется, не помнишь?

      – Серьезно, – говорю. – Глупый фильм какой-то, комедия. Я не запоминал.

      – Российская комедия? – Зачем спрашивать такое, не пойму толком.

      – Нет, американская.

      – А потом она куда пошла? – спрашивает Большая Голова.

      – Кто – она? – туплю.

      – Комедия! – выкрикивает Бычья Шея и ржет так, что аж щеки трясутся. На носу ажно сосуды проступили фиолетовые. Поржал, поржал, потом разом помрачнел: – Соня твоя – вот кто.

      – Я ее домой проводил.

      – До квартиры?

      – Не, до подъезда.

      – И что, видел, как она в подъезд зашла?

      – Ну… да.

      – А вот и неувязочка! – подлавливает меня Большая Голова. – Не заходила она в подъезд, потому как домой вчера не вернулась!

      Типа: попался, щенок.

      – Заходила, – говорю. – Честно. Проводил до нижней двери.

      – Вы ссорились? – спрашивает Серая Улыбка, прищурившись хитренько.

      Я собираю волю в кулак и вру:

      – Нет. – И головой мотаю для убедительности.

      – Точно не ссорились?

      – Точно-точно, –