Орден. Михаил Каменев

ива резвилась на ветру, сбрасывая последние одежки и мешая путникам. Но им было не до того. Задувающий холодок и тот не стал препятствием, хотя задувал сильно. Ноги, затылок, поясницу. Особенно поясницу. Поблизости журчала водичка – разбивать лагерь около водоема – не самая полезная идея. К утру влюбленные пожалеют о своей непредусмотрительности.

      Прогремел шорох спущенных портков. Эстет перетрусил, занемог, но все-таки ухватился за талию потными ладошками.

      «Если нас увидят, – вообразил послушник, – то… То… Владыка! Лучше бы никто не видел!»

      Рубашка полетела на мерзлый плащ, который служил покрывалом. Другая распахнулась еще раньше

      – Я никому не расскажу, – миловидный оскал мерцал в лунном отражении водной глади.

      «А? Что?! Что ты не расскажешь?»

      Романтик не спросил.

      – Что ты там мешкаешь? Музу ищешь? Давай – все нормально, не бойся, – тугой хват потянул длинную гриву Ами за собой.

      Нос ткнулся в выпуклую родинку на щеке. Они слились в протяжном лобызании, Амеон закусил нижнюю губу и высосал. Вышло довольно нелепо, но никто не стал подшучивать. Это грело душу. Кисловатый привкус языка не отменил того, мурашки пронеслись по спине, а руки поплели по изгибам, вниз.

      «Владыка, зачем я это творю?!» – Он одернул руку.

      – Не думаешь же ты на этом остановиться? Я хочу еще…

      Эколт заглотнул побольше воздуха и приторные ласки продолжились. Парень распознал темные пятна над упругой грудью, возможно, родимые. Долез до коричневатого соска… Рьяные стоны запросились наружу. Романтик прислонил ухо и почувствовал бешеное сердце внутри. Пустился к животу и ткнулся в маленький пупок. Запахло потом и сыростью.

      В ответ небрежные касания поползи и по его телу. Они были резче, увереннее. Вывихнутые персты распутали веревки его брюк и тронули за живое. Горячка подступила к мокрым вискам, Ами оцепенел и выдал кроткий выдох. Он был не готов.

      «Пожалуйста, только не это…»

      – Я помогу, – обнадежил соблазнительный голос, – расслабься…

      Сладкий стон прогремел над ухом, поцелуй подоспел к подбородку. Его грязно толкнули – Эколт рухнул на накидку, локоть угодил в ледяные заросли. Холодная кисть погладила его колено, бедро, направилась выше и жестко сжала. Энергия мигом подступила и наполнила желание. Стало больно – без предупреждения. Эстет сморщился, скривил подбородок и прикрыл веки.

      – Говорю же, расслабься, – твердил нежный шепот.

      Он задрожал, но, сам не свой, послушался. Раздался звонкий стон – серый пар на устах взвился и мигом исчез. Эколт сжал зубы, попытался забыться…

      Однако не получилось. Страсть перегорела и утихла – стало неприятно, защипало. Хотя они и не думали останавливаться. Нет, это затишье. Затишье перед бурей. Послушник поднажал снова, живо двинул. Ладони сами полезли вверх, и мощно врезались в лопатки. Донеслось шипение – десять красных месяцев украсили смуглую кожу.

      – Прости, – Ами посмотрел на увлеченный лик, – я не хотел…

      Возмущения