Орден. Михаил Каменев

на обидчика так же сурово, как и в первые минуты диалога. Рибелонт считал, что Ами не боится его… Сам же Амеон был готов опровергнуть данное утверждение, лишь бы его оставили в живых… Главарь добродушно улыбнулся, уголки его розовых тоже губ поджались – синеватая радужка весело отразила падающий свет.

      – И зачем лгать? Ты так решительно держался. И пустить все насмарку? Разочаровал…

      Пальцы сдавили плечо жестче прежнего, стремительно погружаясь в мягкие ткани. Хвостатый заорал, да так звучно, что толпа оглохла. Экзекутор и не колыхнулся, однако слегка ослабил тяжелый хват. Товарищи Эколта внимали, не смея помочь.

      – Еще раз?

      – Амеон! – Скорый вопль упредил дальнейшие пытки. – Мое имя – Амеон!

      – В-о-о-о-т! Больше похоже на истину, как считаешь, Амеон?

      Эколт задергался и затрясся, зубы застучали друг об друга, как на морозе.

      – А фамильное? А? Ну же!

      Послышались шаги. Это подкрался советник и протрещал над ухом руководителя какую-то неразбериху.

      Рибелонт, игнорируя посланца, ухватился за густую гриву Эколта и нанес сокрушительный удар коленом в грудь, что тот беспомощно опрокинулся вперед.

      – Ах!

      Ами откашлял содержимое желудка – желтое пятно по периметру отдавало зловонным смрадом. Он еще долго ловил воздух ртом, не смея подняться.

      – Жалко расставаться, однако государственные дела не терпят отлагательств. Ты не против?

      «А? Что? Как? Неужели ты оставишь нас?»

      Хитиновый сапог стал на стремя. Всадник вмиг погрузился в роскошное седло гнедого жеребца. Воевода принял грациозную позу седока.

      – А где благодарности, Амеон?

      Ами испуганно выдал:

      – С-с-спасибо, повелитель…

      – Нет, – потянул он, – не мне… Ему, – кисть с утраченной фалангой махнула на мертвеца с сочащимся отверстием на лбу. – Его жизнь в обмен на твою, Эколт!

      – Что… – вздрогнул романтик. – Кто?

      Командирская лошадь зашагала в алую лужицу, рядом с покойником и его выдающейся рыжей бородой. Подковы окропились.

      – Мы поняли друг друга, парень. – Хитиновый кулак поднялся вверх. – Заковать их!

      «Нет… Нет! Только не это!»

      Тюремщики с цепями злорадно оскалились:

      – Живее, – указал барин, – мы и так задержались!

      – Но мы ничего не сделали! – возмутился Д’Олса. – Милорд!

      – Значит, нет причин для необдуманных поступков?! А?

      Ехидный анфас превратился в важный профиль – даскиец не успел ответить.

      А армия взялась за осуществление приказа: ботинок перестал сдавливать брюхо Вендурта и зашлепал к сгруппированной колонне, острая пика пехотинца, которая оставила на шее Мутаро багровый след, удалилась вместе с остальными. Только звенящие кандалы ловко окутали трясущиеся конечности. Самое худшее произошло.

      Их повели к повозке для узников.

      – Боже… – скорбно истолковал Ами, цепляясь за уступы бревен.

      Приподняться