Между сказкой и дальше. Дмитрий Образцов

прищурился:

      – Есть разговор.

      – Ну?

      – Я приглядывался к тебе во время всего нашего пути. Ты превосходишь умом остальных матохов, с тобой можно вести дела, – проникновенно начал Миднерев, – Скажи мне, что будет, когда вы закончите, я надеюсь успешно, эту войну?

      – Мы убьем Жаргаса. А полученными территориями будем править вчетвером, заставим людей и всех остальных работать на нас и кормить, как в благословенные лета владения Грахаор. Мы никогда не будем знать нужды, и для нас снова настанет золотое время, – без раздумий ответил злыч.

      Его собеседник неприятно засмеялся:

      – Ха—ха—ха! Какая милая наивность… Я не верю, что ты не понимаешь, что начнется дележка власти. Отчаянная дележка. Вы четверо вместе лишь потому что вынуждены. Но когда необходимости не будет, вы наброситесь друг на друга, как степные волки. Подумай, и ты поймешь, что я прав.

      – К чему это ты? – медленно спросил Мрогер.

      – Ты уже включился в эту грызню. Не пора ли подумать о …союзниках, – последнее слово Миднерев произнес вкрадчивым полушепотом, – Да, война едва началась, этого многие еще не осознают, но потом может быть слишком поздно.

      – Говоря о… союзниках, – Мрогер, явно издеваясь, также сделал паузу, – ты говоришь про себя?

      Миднерев кивнул:

      – И моих людей. Ты видел, каковы мы в деле. Так что подумай.

      Повисла тишина, во время которой злыч и его собеседник внимательно смотрели друг в другу глаза.

      – Почему ты предлагаешь это мне? – спросил наконец Мрогер.

      – Ты умен, я повторюсь. Особенно по сравнению с другими.

      – А в чем твой интерес?

      Миднерев улыбнулся – как всегда, краешками губ:

      – Я хочу спокойствия в Дестриморе. А оно может быть достигнуто лишь тогда, когда нет войн и волнений. С одним договориться легче, чем с четырьмя, а ты мне нравишься.

      Мрогер молчал, размышляя. Миднерев тоже молчал, не мешая думать. На его лице растекалась спокойная, чуть насмешливая улыбка.

      Через некоторое время собеседник злыча, догадавшись, что не дождется ответа в ближайшее время, вздохнул, встал и поинтересовался:

      – Я надеюсь, ты не станешь трепаться о нашем разговоре? Иначе все условия нашего союза, еще не начавшись, исчезнут.

      – Не считай меня глупцом, – рыкнул Мрогер, – Я подумаю и позже скажу тебе свой ответ. И скажи, ты уверен, что мы всех тут положили?

      Миднерев лишь улыбнулся:

      – Иначе и быть не может.

      «Отрава Дангака подействовала на всех. Мы вытаскивали людей уже мертвыми из кустов и отхожих мест. Превосходный яд – не вызывает подозрений, ведь что угодно может навредить кишечнику. Жаль, что Дангак умер – с ним можно было бы знатно повеселиться. Теперь же придется страдать от скуки. Разве что… мой порошок».

      * * *

      Омуф очнулся от того, что его губ касается что-то скользкое, противное и вонючее. Открыв один глаз, он с тихим вскриком откатился