Столб словесного огня. Стихотворения и поэмы. Материалы архива Л. Леончини. Том 2. Анатолий Гейнцельман

когда-нибудь бельма

      Окровавленных дедушки глаз;

      Императора будут Вильгельма

      Катафалк выставлять напоказ.

      Мой папаша – наследный кронпринец,

      И я сам буду скоро как он;

      Принеси мне, Христосик, гостинец,

      Оловянных солдат миллион.

      Я к тебе обращаюсь, бедняжка,

      На соломе родившийся в свет, —

      У меня на атласике шпажка

      И отличий висел винегрет,

      Я к тебе обращаюсь, малютка,

      Потому что таков этикет;

      Да и старому Богу не шутка

      Приказать, – я покамест не дед!

      Положи же мне, грязный мальчишка,

      На Сочельник под царскую ель

      Для обстрела с людьми городишко

      И соборов высокую цель.

      И заполни саженный подносик

      Несожженных еще государств,

      И жестоких, жестоких, Христосик,

      Принеси мне пилюль и лекарств;

      Принеси мне мортиры, Спаситель,

      Но в четыреста двадцать модель, —

      Я пороков земную обитель

      Искуплю, превратя в вермишель!

      7 февраля

      Феодосия

      Гороскоп

      С великой и счастливою планидою

      Ты обручен навек, младенец Толюшка!

      Пустое, что продрог ты под хламидою

      И что гниет твое грудное донышко,

      Пустое, что питаешься акридою,

      Что не видна в гряди твоя коронушка:

      Ты пощажен кровавой Немезидою,

      Тебя баюкают Эвксина волнышки,

      Ты обойден бесплодия обидою,

      Тебя благословил, простое звенышко,

      Господь псалтырью. Завтра ж над Авлидою

      Он навсегда тебе даст Деву-Солнышко!

      И ты за ней на розовые лестницы

      Пойдешь с мечтой, нетленною прелестницей!

      9 февраля

      Феодосия

      Очищения!

      Как глаза у блядующей девки,

      Изрубцован полозьями, мутен

      Ледяной камилавок у Невки,

      Но тебе он, Григорий Распутин,

      Золотая, атласная саржа!

      Ты – символ отвратительной язвы,

      Горностаем покрытой, – и баржа

      Выгребная гордилась бы разве

      Катафалком тебе и клоаке,

      Для которой пророком Астарты

      И блядующим фетишем мрака

      Справедливости жалкие карты

      Ты, ханжа и преступник и шулер,

      Передергивал в годы проклятья!

      А! святая возмездия пуля,

      А! поэта священная братья!

      Не впервые мы терпим шпицрутен,

      Не впервые нас гонят сквозь строй,

      Но чтоб символом был нам Распутин,

      Нет, палач, лучше в землю зарой!

      Пусть никто не виновен в обмане,

      Пусть виновных не знает мудрец,

      Но в невинном разбойничьем стане

      Мы, казненные духом, Отец,

      Очищенья, очищенья в Ханаане

      Ожидаем за великое страданье

      В искупителей священном Иордане!

      Мы боролись до последнего дыханья, —

      Ниспошли же нам предтечу Иоанна,

      Пусть