Великие битвы великой страны. Сергей Петрович Алексеев

догнал санки и пристроился сзади на полозьях.

      Резво бегут свежие кони, разлетается из-под полозьев снег, взлетают санки на ухабах – только держись! Держится Митька, слететь боится. Под дохой сидеть было тепло, а теперь холодно. Жмется Митька, трет ладошкой щеку, а сам чувствует – замерзает. И не стало у Митьки больше сил сидеть сзади. Покрутился, покрутился и стал пробираться по саночным распоркам к сиденью. Долез, смотрит – офицер спит.

      Приподнял тогда Митька край дохи – и шмыг в санки! И сразу стало тепло, хорошо.

      Свернулся калачиком и заснул. Проснулся Митька оттого, что кто-то тормошит его за плечо. Открыл сонные глаза. Смотрит, над ним стоит офицер.

      – Ты как здесь?

      Митька все и рассказал. Засмеялся офицер.

      – Вот я тебя сейчас властям сдам! – говорит, а у самого на лице улыбка. Понравился, видать, офицеру Митька.

      Чувствует Митька, что офицер про власть просто так, чтобы припугнуть, говорит.

      Повел офицер Митьку на станцию. Накормил и опять спрашивает:

      – Так что же нам с тобой делать?

      – Возьми с собой, барин, – произнес Митька.

      – С собой! – усмехнулся офицер. – В Питер?

      – Возьми, барин! – просит Митька. – Да я тебе все, что хошь, буду делать. На дудке играть буду!

      – На дудке? – переспросил офицер. – Ну разве что на дудке, – и опять улыбнулся.

      Ночь была новогодняя. Выпил офицер чарку, потом вторую. В глазах появились веселые огоньки.

      Может, если бы не выпил офицер в эту ночь лишнюю рюмку, так бы и остался Митька на большой дороге. Да от вина человек добреет. Взял гвардейский офицер с собой Митьку в Питер.

      В Питере

      И началась у Митьки новая жизнь. Живет он в самом Питере на Невском проспекте, у поручика лейб-гвардии императорского полка Александра Васильевича Вяземского.

      Гвардейский поручик Митьке нравился. Молод, весел поручик. Ростом высок, статен, а как наденет парадный мундир – глаз не оторвешь. А главное, Митьку не обижает. И Митька в лепешку готов разбиться, лишь бы угодить поручику. Кофе научился варить. Сапоги чистил так, что они за версту блестели; за табаком бегал, парик расчесывал. Был Митька вроде как денщик.

      А еще Митька бегал на Литейный проспект, к дому генерал-аншефа[2] Федора Петровича Разумовского и там через девку Аглаю передавал для генеральской дочки от гвардейского поручика записочки и приносил ответы. Нравилось это Митьке. И дочка генеральская нравилась. Стройная, белокурая, не то что деревенские девки.

      А еще Митька любил, когда поручик про войну рассказывал. Здорово рассказывал! У Митьки даже дух захватывало.

      Пробыл Вяземский на войне год. Воевал с турками, к Черному морю ходил, реку Рымник переплывал, на стены турецкой крепости лазил.

      Слушает Митька. А самому кажется, что это вовсе не поручик Вяземский, а он, Митька, вплавь через реку Рымник перебирается, лезет на стену турецкой крепости и гонит турка к Черному морю.

      – Ну как, пойдешь в солдаты? – спрашивает поручик.

      – Пойду, – отвечает Митька.

      А вечерами, бывало, собирались

2

Генерал-аншеф – чин, предшествующий званию фельдмаршала.