Пока королева спит. Сергей Владимирович Семеркин

памятник, на постаменте вечно куда-то кого-то звала полуголая женщина по имени Свобода, которая по велению магистра стала Согласием – только табличку и поменяли, а саму фигуру не тронули… а рядом с постаментом сегодня стоял в одиночном пикете Изя. Он всегда боролся, боролся по любому поводу – то за права животных, то за экологию, то за гражданские свободы. Вот сейчас стоял с листком бумаги, на котором было написано «Соблюдайте Конституцию». А около него глумились пионеры, скоро так дело может дойти до помидорометания…

      – Идите на …, пионеры! – задал я им вектор движения, а поскольку возглавлял целую стаю мальчишек, то от моих слов было не отмахнуться.

      – Боцман, по тебе околоток плачет! – процедил один из магистровских пионеров с красным галстуком на шее, такой своего отца заложит ради нового значка на груди. Я лишь сплюнул в ответ. Пионеры сдриснули.

      – Изя, сейчас же серая стража тебя заберёт, – констатировал я, после того, как мы поздоровались.

      – Одиночные пикеты разрешены! – горящие глаза, горящее сердце, чистые руки… вот он – типичный революционер. Только у нас нет революционной ситуации. Всё в магистрате наглухо законопачено… наверное, котёл рванет, но не сейчас…

      – Ну, смотри…

      Я пошёл в ближайший бар и заказал себе пиво, а мальчишкам – мороженое. Устроились мы за уличными столиками под зонтиками. Как я и предполагал, скоро приехали серые и забрали сопротивляющегося Изю… мы не по Конституции живём, а по прямым и конкретным приказам магистра. Уж скорей бы королева проснулась, что ли…

      Утро. Дом. На руках ношу Эльзу. В календаре не значится официального праздника или другого какого повода для такого эксцентричного способа передвижения супруги по комнатам – просто у меня в душе клокочет соответствующее настроение. Если вы просто так, а не ради чего-то, никогда не носите свою любовь на руках, я вам не смогу ничего объяснить, а если носите – зачем разжевывать очевидное? Я кружил мою радость, орал неофициальный гимн королевства Зелёных холмов "Проснись королева!" и умудрялся при этом иногда даже притоптывать.

      – Какая-то ты тяжёлая сегодня, – совсем не по-комплиментски заявил я.

      – Наглоталась ночью звёздной пыли, – не задумываясь, ответила моя полногрудая кудряшечка.

      – Мда, – только и смог сказать я до поцелуя, а после него говорить и вовсе разучился.

      Хорошо, что не разучился кое-что другое делать. В тот раз она об этом не сказала, а вот на следующий день…

      На следующий день в дом проникло ужасное слово "тёща" и никакими антикошмарными средствами его вытравить не удавалось. К нему стали прирастать другие жуткие слова: "поехать", "скоро" и особенно убийственное: "завтра". Не хотел я ехать в Анихею, но пришлось, там жила ненаглядная тёща моя, а точнее будет сказано: матерь Эльзина. Аргументы типа: опять? зачем? а может быть не надо? были отвергнуты одним махом (ну, если быть точным – одним ночным махом). И мы стали собираться в путь-дорогу. Собирались долго, так как необходимо было уместить много вещей в минимум поклажи. У моей благоверной это дело получалось гораздо