Абрис. Александр Алейник

праздник, все уборы

      Так радуют мой нюх и взгляд,

      Что я готов стоять хоть вечность,

      Чтоб наслаждаться бесконечно.

      Какой у девушки наряд!

      Трамвай. Я прыгнул. – Всё, прощайте…

      – Да нет, не на-до, обе-щай-те…

      31

      Мы фехтовали с ним на саблях,

      Старинных, века два уже

      Прошло. – Потише! – Ты, в рубахе. —

      Финт – кончено, и на душе

      Опустошенье. Мы сидели,

      Поскольку сильно ослабели

      От схватки. Зал пустынный тих,

      И только сцена на двоих

      Ждёт пламенно от нас сраженья.

      – Ну, отдохнул? – Ага. – Так в бой. —

      Так каждый вечер мы с тобой,

      С Божественным благословеньем,

      Берём в суровый оборот:

      – Так защищайся! – Ну! – Вперед!

      32

      Спектакль мы показали. Где же?

      На телевиденьи. Мы днём

      Приехали, под солнцем нежась,

      Прошли вовнутрь за бугаём,

      Который проводил в гримёрки:

      – Ну, раздевайтесь. – Долго? – Скоро.

      – Где помидор? – Ушла. – Скорей!

      – Готово? – Мы пошли. – Храбрей.

      Я стражника играл, и быстро

      Прошёл по ТиВи наш спектакль.

      Запомнил я одну деталь:

      Для праздничного бенефиса

      Хотелось иметь хоть грош,

      Ан, не было его, апрош.

      33

      Брат доставал меня изрядно,

      Но день пришёл, вхожу я в дом,

      Он на меня. Ну что ж, понятно,

      Я бью его крутым пинком.

      Он завизжал от страху, рухнул.

      Схватился за ногу и ухнул

      От боли. Кровь пошла. Он пал

      И больше он не поднимал

      Свою безжалостную руку

      Он на меня. Летал как сыч.

      Приятно, если магарыч

      Сыграл с тобой такую штуку,

      Что братик затаил навек

      Боль от меня – навечно чек.

      34

      Литература в эту зиму

      Вдруг забрала меня вконец,

      Читал, писал неколебимо…

      Понятно стало – я не спец.

      Я злился на себя – бездарность!

      Откуда будет благодарность

      За бесполезный труд ночной,

      Пока однажды, той весной,

      Приехал днём, вошёл и сел,

      Тут… Я не знаю, что случилось,

      Стихотворенье получилось!

      Я написал и обалдел

      От лёгкости дневного бреда:

      – Я верую! – вскричал я: кредо!

      35

      Стишок я этот показал

      И. Чурдалёву, он мне тоже.

      «Я молоток!» – ему сказал.

      Но мне тогда всего дороже

      Чем мы вдвоём явилось то

      Явление, как решето,

      Что сбрасывает нас и строит,

      А плечи нам пусть вновь укроет

      Таинственная вязь времён,

      В которой оба мы не властны,

      Деянья наши зримы, гласны,

      Пока захочет только он  —

      Тот символ власти и труда,

      Что движет нами – нет и да.

      36

      А