Абрис. Александр Алейник

от двери отхожу,

      Разбег… Я ногу ублажу!

      Нога в двери! Дверь проломилась!

      Разбег – и Игорь Чурдалёв

      Близёхонько. И тут же лбов

      Ведут (директор школы!). Милость

      Никак не проявляет к нам.

      Назавтра педсовет, бедлам.

      9

      На педсовете нас решили

      Из школы срочно исключить.

      Стоим пред ними: или-или?

      Тут начинает всех бесить

      Учительница Мин Арона,

      Она, как адская горгона,

      Кричит на нас, колотит стул,

      Вопит то хлыщ, то караул;

      Вбивали гвозди ей под зад,

      Садится – стул, как подлый гад,

      Разваливается… крышка гроба

      Так вскочит в полночь. Хохот спас.

      Мы в школе! Смех-спаситель нас.

      10

      Асимов Коля на неделю

      Пришёл, побыл и улетел.

      Стонали школьные приделы

      От прошлых нехороших дел.

      Во-первых, был он весь в наколках —

      Тюрьма далёкая и зол как

      На вас, на всех, на целый свет —

      В тьмутаракань на много лет.

      Он посидел и бритвой срезал

      У девочки, что впереди,

      Одежду – платье – навредил.

      Он чёткого, пардон, диеза

      Для школы так не увидал,

      День кончился и он пропал.

      11

      Брунова Таня всё ходила

      За мной, пока однажды я

      Ей не сказал: «Да что ж ты вбила!»

      Потом досталось мне: сия

      Оценка Танечки Бруновой

      Была неправильной. Я снова

      Прошу прощенья, что я так

      Сказал. Какой я был дурак!

      Она была красивой, стройной

      Блондинкой с розовым лицом.

      Я был бы рад её рабом

      В пределах жизни беспокойной

      Подать, что только нужно ей.

      Бей, барабан, покруче бей!

      12

      Явился третий друг нежданно.

      Он рыжий, и лицо его

      Сначала показалось странным.

      Я чувствовал, что есть родство

      Меж нами, дружба сохранится,

      Она, как отчая землица,

      Продержит нас сто тысяч дней,

      Мы сделаемся всех умней.

      Друг, Юра Смолин, был угрюмей,

      Чем я, черта угрюмая его

      Был коммунизм – всё ничего,

      Ведь это не мешало думам

      Моим над правдою времён,

      А коммунизм отвергнет он.

      13

      Я летом шестьдесят шестого

      Пошёл на пляж, где встретил их,

      Генашу Шнейдера и Вову,

      Дружков по классу и моих

      Картёжников. Играли в карты

      У Динерштейна Вовы в хате.

      Расположились на втором,

      Допрежь из школы мы бегом

      (Здесь метров сто) вбежали в двери,

      Расположились, чай, тепло.

      Колода карт – и повело:

      «Что? Преферанс?» На сём примере

      Поймёте, как летели дни.

      Я что, объелся белены?

      14

      Так вот, поспорил я на пляже,

      Что мигом зацеплю одну

      Девчонку.