Абрис. Александр Алейник

мой троюродный брат,

      Жил близ вокзала. Остановка

      Трамвая, домик. «Очень рад!»

      Вхожу в квартиру. Обстановка

      Шикарна. Дядя Зюзя здесь.

      «Соломка», павшая с небес.

      Обед роскошен, как всегда,

      И с газом (вонь) одна вода.

      А после мы идём в кино,

      Недалеко, тут повернуть.

      Сидим и смотрим, и моргнуть,

      Когда он тихо скажет: «Но».

      В ковбойском фильме за углом,

      Где некогда стоял их дом.

      32

      О дяде Изе: он повоевал,

      Рассказывал, что на войне, однажды,

      Он мылся в бане – карнавал

      Мытьё такое с женщинами! Дважды

      Был ранен, но остался жив

      И, планки быстро прикрутив,

      Пришёл и поступил в юристы,

      Закончил всё и был басистым,

      И встретил молодую Суламифь,

      Женился, двое мальчиков, работа,

      Не отпускало чувство фронта,

      И тут пошёл корабль на риф.

      Он заболел – кишечник, рак,

      Без ха-ха-ха, без всяких врак.

      33

      О, дядя Изя умирал

      В квартире осенью, я слышал,

      Как он через окно кричал.

      Дыханья нет, потом подышит,

      И снова шум, истошный крик,

      Молчанье, новый маховик

      Качнулся, тишь, и новый звук

      Обрушит словно новых мук

      На вас, конец и тишина,

      Минута полная, и взрыв,

      Таинственный глухой надрыв,

      И дальше снова задана

      Программа Алику и мне,

      Мы слышим звуки в беготне.

      34

      Немного откручу назад

      Я ленту памяти об Изе,

      Вы знаете, что жизнь под зад

      Даёт, что думать об эскизе?

      Все родичи, знакомые его

      Пришли к нему, ни одного

      Которого не оказалось.

      Собранье их тогда сказало,

      Что дело плохо, но мы здесь,

      Чтоб помогать жене и детям,

      Давайте мы себе пометим,

      Что Изя Кац сейчас в нужде.

      Мы платим всю зарплату ей,

      Пока не вырастим детей.

      35

      Вы можете здесь удивляться

      И что угодно говорить,

      Пожалуйста, глядите в святцы,

      Но люди поклялись платить.

      У Суламифь была опека —

      Носили деньги человеку,

      Что ж, в доме денег ни копья,

      Понятно всё, семья, друзья.

      Как будто из станкозавода

      Всё доставляли ей домой,

      Как в море каждый день прибой

      Платили каждый месяц – годы.

      А Лазарь, тот, что старший сын,

      Теперь в Израиле, аминь.

      36

      Да, если помните жену,

      Суламу, то попозже в Горьком

      Смерть призвала её одну,

      Мир праху, всё по договору.

      Она у ней позабрала,

      Оставив лёгкие дела.

      Ходила по пятам, следила

      Пока не чавкнула могила,

      Пока не грянул с неба хор,

      Смежились сразу тёмны вежды,

      И прах унёс её надежды

      На