Шаги за спиной. Сергей Герасимов

одного такого как ты сожгли и утопили.

      11

      Валерий сидел на скамье в компактном больничном парке.

      Парк состоял из полутора аллей, жестко обрезанных решетками.

      В одном конце аллеи – церквушка из крашенного дерева, совсем игрушечной величины; в другом – кто-то довольно правильно играет на гармошке добросоветную «Катюшу», пытается украсить мелодию музыкальными фокусами и на них застревает. Вот, перешел на попурри из слез сорокалетней давности. По ступенькам спускается старик на костылях; медсестра придерживает его за талию; старик сердится и говорит, что он и сам еще ходить может. Чертик взобрался на скамейку и уселся, качая одной лапкой, поскребывая коготками.

      – Я, как, так и не перестану тебя видеть? – спросил Валерий.

      – Перестанешь, собственно сегодня мы видимся в последний раз. Жалко мне тебя. – Он начал жевать травинку.

      – Мне самому себя жалко, – ответил Валерий.

      – Не везет тебе в жизни.

      – Знаю.

      – Знать – пользы мало. Делать что-то нужно, – посоветовал чертик.

      – Что же я могу сделать?

      – А что бы ты мог сделать ради?..

      – Ради чего?

      – Ради всего. Смог бы например убить или предать или ограбить? Или взойти на Эверест, или доказать великую теорему Ферма, или стать первым человеком, кто ступит на поверхность Марса?

      – Я бы постарался. Ограбить я бы смог, взойти на Эверест – тоже. Я бы не смог только предать, наверное.

      – А убить? Ради того, чтобы изменить жизнь, раз и навсегда?

      – Не знаю. Ты хочешь предложить мне сделку? Кого я должен убить?

      Чертик посмотрел скептически. Мол, тоже мне, Фауст засушенный. Видали мы таких.

      – Почему я с тобой разговариваю? – спросил Валерий, – тебя ведь нет. И помочь ты мне не хочешь. А если хочешь помочь, то подари мне удачу. Я знаю что такое удача, у меня бывают удачные дни. Когда мне везет, я сразу попадаю ногами в тапочки, я разбиваю яйцо так, что оно не разливается, я стреляю наугад и попадаю в яблочко, я не злюсь на друзей и не злюсь от того, что кто-то лучше меня, мне девушки улыбаются на улицах, я не втягиваю язык на собраниях, я выигрываю в лотерею, в конце концов. Пусть мне везет всегда, особенно с женщинами. Пусть ни одна женщина не сможет устоять передо мной. Что, не можешь? Пусть мне везет!

      Валерий сосредоточился и чертик стал прозрачен. Еще усилие. Чертик исчез, осталась только его парящая над скамейкой голова.

      – Вот еще что, – добавила голова, – забыл тебе сказать…

      Но Валерий напрягся и голова превратилась в колечко дыма, наподобие сигаретного, и исчезла.

      Он встал и направился к ступенькам. Шумели деревья, наклоняя верхушки, быстро проплывали рельефные облака (рельефом книзу), на дорожке лежала бумажка в пятьсот тысяч современных микроскопических денег. Кто-то выронил только что. Или старичок на костылях, или медсестра; больше некому. Валерий поднял бумажку и взошел на ступеньки.

      Только бы хозяин не обернулся. Не обернулся.

      Приятно.

      12

      Перед самой выпиской