Чёртов чемодан. Екатерина Яшина

рассмеялась женщина.

      Вил молчал.

      – Пирожки есть?

      – Есть.

      – С чем?

      – С котятами! – опять начала ржать продавщица.

      – Два с картошкой, один с капустой.

      – Чем запивать? Пивасика? Пятерку, аль семерку?

      – «Ессентуки», пожалуйста.

      Женщина перестала ржать, вытерла слезы, вместе с фиолетовой тушью для ресниц и испуганно потянулась за бутылкой минералки.

      – А вы с проверки, да? – ласково затарахтела она, пялясь на незнакомого гражданина, который предпочёл холодному светлому что-то иное.

      – Из неё, родимой.

      – Так у нас все свеженькое, – занервничала продавщица, думая, как бы незаметно убрать из холодильника просроченную колбасу с сосисками.

      – Ну это мы сейчас и проверим. Бумаги подготовили?

      Женщина побелела, потом покраснела, потом снова побелела и схватилась за сердце.

      – Шучу! – сухо сказал Вил, протягивая деньги.

      Продавщица несколько секунд пыталась совладать с истерическим смехом, а после достала пузырь, спрятанный под прилавком, и пригубила здоровья и нервов ради.

      – Ой, шутник какой, – икала и смеялась женщина, – а ты откуда такой?

      – В смысле?

      – В гости к кому приехал?

      – Да я проездом.

      – Точно не с проверки?

      – Да точно, точно. Пошутил, говорю ж.

      – Ик, твою ж! Перейди, ик, на Федота, от Федота на Якова, ик!

      – У вас тут забегаловки никакой нет?

      – Неа, а тебе зачем?

      – Чаю горячего захотелось. И ноги промочил, пока по лужам вашим скакал. У вас не просыхает что ли? Бассейны на асфальте.

      – Не, у нас тут никто не просыхает! – вновь засмеялась продавщица.

      Вил откусил пирожок с капустой, прожевал переперченную начинку и проверил зарядку на телефоне.

      – Слухай, шутник, ну зайди, я тебе горяченького плесну.

      – Не, спасибо, не хочется напрягать.

      – Да ты не напрягаешь, чего мне. Весь день одна тут торчу, потрындеть не с кем. Ты с города?

      – Ага.

      – Ну заходь, не стесняйся, сейчас чайник поставлю, а то в сухомятку нельзя, потом язва будет. А ты вон еще какой молодой, красивый. Запаришься по больницам.

      Пижон немного помялся, но в магазине все было теплее и приятнее, чем на промозглой улице.

      – Садись, рассказывай!

      Вил опешил. Но потом вспомнил, что у бабушки в деревне расспросы вместо знакомства считались нормой. Коль уж прикатил из города, будь добр, расскажи, как там народ за тем бугром живет. А они тебе в ответ деревенских баек ушат про домовых и ведьм местных.

      – Что там у вас в городе интересного?

      Вил отхлебывал крутой кипяток из кружки с отколотой ручкой, внимательно разглядывая изображенную на фарфоре свинью-копилку в балетной пачке.

      – Да не знаю даже.

      – Интернет высокоскоростной?

      – Да.

      – Рекламу видела! – гордо выпятила грудь продавщица, выковыривая розовыми блестящими ногтями кусок рафинада из пачки.

      Вил