Шёлк лоскутный, или Книга падших. Майкл Улин

узких частот от инфра- до ультра-, звучавших 2 секунды практически неслышно для уха пришельцев, с меняющимся рисунком частот и их амплитуд.

* * *

      55 секунд. ТУТ 20081953-й напряжённо застыл в позе приёма, горизонтально повернув корпус. Это длилось почти минуту, пока волна вибрации не оживила в резонансе его роскошные белые усы-антенны. Это был Её зов! И это было действительно далеко! Очень далеко! Целых 250 длин нити кокона. Такое расстояние требовало помощи извне, хорошего попутного ветра. Звуковой рисунок терялся процентов на 90 в своей информативности и ≥ 99,9 % по своей средней интенсивности. Но ТУТ имел тот самый эволюционно достигнутый сверхчувствительный аппарат. Он уже чувствовал её размер, возраст и… погоду в пространстве между ними. На расстоянии около 25 длин нитей коконов от него туча, инициированная Её сигналом, начинала необратимое каплеобразование[6]. Первые дождинки уже неслись к земле. За длительный путь эволюции были найдены и «закреплены» успехом частоты, «очищающие» путь от возможной метео-случайности.

      Завтра кто-то опять заметит, что метеопрогноз оказался неточным.

* * *

      Элл открыла глаза. Сновидение из сладкой дрёмы внезапно прервалось. Привидевшийся полёт и мелькание огней сменились на ровный полусвет ночника в её детской комнатке.

      Со свежим воздухом замедлился ритм дыхания и углубился покой. Снова закрыв глаза, Элл продолжила своё путешествие в чудных красочных волнах детского сна.

* * *

      Чтобы поменять направление ветра, требовалось много времени. Иногда сутки и более. Но это было под силу даже одному Туту. Вернее, именно одному! Трудности появились бы только в том случае, если бы в интересном пространстве оказались другие участники и соответствующие настройки с другими векторами. Но такой помехи на этот раз, похоже, не было.

      По завершению сигнала крылья вернулись в исходное положение. Мелкими шажками Она переместилась на наружную поверхность окна. Была ночь. Где-то далеко, на западе, блеснула слабой вспышкой далёкая молния. Но здесь небо было ясным, вечные звёзды по-прежнему загадочно переливались. Есть желание, есть интуитивные знания, есть какая-то информация. Был слабый, но отчётливый ответ откуда-то с запада. Яркая звезда пронеслась по звёздному небу и исчезла навсегда, оставив след надежды в фасетчатом глазу шелкопряда.

      Внизу, под окном, на ветке сирени болтался помятый кокон, зацепившийся распущенной шелковой нитью. Несколько миллиграммов растворимого белка – пептидов – в зоне отверстия, образованного ферментами слюнных желез созревшей куколки, ожидали Инн.

      Последняя ссобойка перед дорогой в настоящую жизнь[7]. Инн вспорхнула с оконной рамы (крылья мягко и согласованно работали в дозвуковом режиме колебаний), нависла над своим коконом – хоботок быстро и умело собрал последние микро-капли. А уже секунды через три, оторвавшись от своих временных пристанищ, она поднялась над зданием. Ей повезло. Ничего не изменилось и всего на расстоянии полу-нити кокона от неё росло то самое «древо жизни Тутов» – шелковица чёрная. В этих северных широтах

6

Частота + рисунок сигнала были таковы, что особым образом воздействовали на очень малые, но многочисленные объекты: – споры грибов в атмосфере, микроорганизмы, вызывая у них конформационные изменения поверхности, выставляя наружу гигрофильные участки и, как следствие последнего, инициировали конденсацию паров воды через их кристаллизацию в облаках – дождь.

7

Это последний этап эволюции шелкопряда, последнее «причастие» взрослой особи, вероятно, является фантазией, ибо пока не описан естествоиспытателями.