Робокол. Сергей Супремов

один смотрели на солнечный трон. Кто-то прищуривался, иные глядели во все глаза даже тогда, когда солнце выкатывалось на полную. Капитан стоял на своем мостике и, подобно остальным, смотрел, не мигая, на солнечный диск. Все было торжественно и… без единого звука со стороны людей. Рауль не наблюдал сумасшествия, патологии, или одержимости. Не видел он и театральной наигранности, с какой актеры изображают иную сцену, хотя сами в нее не верят. Безмолвие само по себе пугало Рауля. Все пошло наперекосяк, ни йоты того, о чем он мечтал. Ему стало тоскливо и жалко своей жизни, той самой жизни, которую час назад он хотел предложить капитану или пустить ее на подвиг во имя спасения других. Наконец это действо закончилась, и моряки молча разошлись по своим местам.

      Пятью минутами позже по громкой связи прозвучало объявление о подходе к Японским островам. «Вот ведь недоразумение: вместо того чтобы объявить, когда вся команда стояла на палубе, чтобы каждый понял, чтобы убедиться, что нет дополнительных вопросов…»

      Рауль вознамерился найти «мягкого» человека, какой попадается в любом сообществе. И тот бы объяснил ему местные странности. Вместо этого показался помощник капитана и рассказал новичку его новые обязанности – уборка палуб.

      Убирать корабль, который до краев набит мусором… Авгиевы конюшни, а еще называется Небесным бригом. О Святая Мария!..

      Раулю вспомнилась «Вероника», и к горлу подступила горечь: ну, зачем он покинул милое суденышко?

      Тем временем его сосед по каюте, невзирая на то что еще не до конца оправился, уже выступил на поиски доктора Генриха. Дитер поджидал доктора чтобы получить свои кредитки. Генри не хотел попадаться на глаза. Чтобы занять время, он стал прогуливаться по палубе и натолкнулся на Рауля, изучавшего нехитрую конструкцию корабельной швабры. После краткого знакомства Генри решил было уйти, но новичок его задержал.

      – Вы не поясните мне про построение, и это… солнце? Я ходил на «Веронике», – пояснил Рауль, сделав акцент на названии, будто полсвета должны знать это судно, – Там такого правила нет, и на других кораблях нет.

      – Малыш, это «Робокол», – произнес Генрих тоном, значащим, что остальные полсвета должны почитать этот корабль. – Метафизика, Такпан, Робокол – тебе эти понятия что-то говорят?

      – С метафизикой я знаком, – попробовал ответить малыш, но лучше бы он не зазнавался.

      – Тогда с этого края, чтобы доходчивее: теория поля тебе известна, теория проекции тебе должна быть знакома и комбинирующееся единство, надо полагать, тоже. Но у меня мало времени… Робокол – это супер-коллективный разум; в нем нет тебя, нет капитана, нет отдельных единиц. Все, что есть, – это комбинированное существо, социум, который возможен только в определенном месте, в назначенной ему части вселенной. Подобран социум из сумм предшествующих успехов и промахов каждого из его компонентов. Суммарно получается проходное число.

      Рауль ничего не понимал и про себя причислил этого типа к ненормальным.

      – Я