Робокол. Сергей Супремов

никакого. Надо что-то решать, а то дочка «век в девках будет ходить».

      – Нам надо расстаться, – тем же вечером заявила Элизия, следуя инструкции, – ненадолго… Полгода. Только ты не читай книжки, а посмотри, чем можно заняться увлекательным. Нам что-то надо делать с твоим упорством, а может с моим легкомыслием. Поскольку себя я точно не изменю, то последний шаг за тобой, солнце мое!

      – И что же мне делать? – сетовал молодой человек, но получил ответ, что должен знать об этом лучше, раз прочел столько книг.

      Дальше судьба поводила Рауля по родной стране, отправила в Аргентину, Боливию, и оттуда в Панаму. На это путешествие его вдохновила книжка американской писательницы, которая якобы нашла счастье, переезжая из одной страны в другую и везде заводя друзей. Путевые приятели Рауля были совсем не такими, как у той удачливой американки, – наверное, самому надо быть располагающим к себе человеком, чтобы попадались друзья под стать. Рауль стал звонить Элизии каждый день и делиться своими неудачами, пока та вдруг не ляпнула:

      – Отправляйся в кругосветку! Пиши мне, звони мне отовсюду, откуда можно, и, молю, не заводи себе другую! Если ты опояшешь земной шар и не научишься радоваться, смотреть на жизнь легче, то ничто на свете уже не заставит тебя измениться.

      – Можно взять и с тебя такое же обещание – не заводить другого парня до моего возвращения?

      – Я буду общаться с друзьями, без этого не могу, но тебя я дождусь, – пообещала Элизия.

      На одном судне Раулю попался клоун, вернее, это был клоун в отставке, теперь курносый озорник служил моряком, но возможности подшутить не упускал.

      – Правду говорят, – поинтересовался однажды Рауль, – что клоуны и юмористы забавны только на сцене, а в жизни они неудачники или страдают от неразделенной любви?

      – Жизнь клоуна там, где весело, а все остальное – это сцена, на которую по недоразумению набрали хмурых типажей. Ты в зеркале сейчас можешь увидеть одного такого. Клоуны тормошат тебе подобных. Когда выпотрошат, то из лоскутков делают ленточку – видел, такая дли-и-и-нная? Из цилиндра тащишь ее, тащишь, а она не кончается. Знаешь, почему не кончается?

      – Почему? – спросил Рауль.

      – Ну как же, ведь она сделана из зануд: они тянут и тянут по жизни свою скукотищу, ни конца ей, ни края. А знаешь, почему лоскутки все цветные?

      Рауль обиделся. Он не хотел больше терпеть обиды и выяснять, почему в дурацкой веревке все лоскутки цветные. Но этот вопрос не давал ему покоя ни тогда, ни позднее. Сколько же он выстроил теорий! Неоднократно подмывало беднягу пойти к бывшему клоуну и разузнать, почему цветные, но гордость не пускала. Однажды любопытство взяло верх, и он спросил.

      – Чтобы глаз веселился, – недолго думая, выпалил арлекин.

      – То есть как? Так просто? Лоскутки цветные только для того, чтобы глаз радовался? – на выдохе произнес Рауль.

      – Смотри, амиго. Хмурый человек – он и спереди, и сзади, и с каждого своего края весь одинаковый. Кому охота на такого смотреть? Но если