Рыжие. Утерянный фолиант. Лана Чайка

слова девушки, обратился к старшему повару:

      – Это новенькая?

      Жак кивнул и сделал попытку что-то объяснить, но Флёр вскинул вверх руку, останавливая повара.

      – Пусть эта девушка подаст завтрак. А чтоб она не заблудилась, я покажу ей дорогу, – и, повернувшись к Харли, сладким голосом произнёс:

      – Пойдём, милая.

      Девушка бросила тревожный взгляд на Жака, но тот только пожал плечами, и ей ничего не оставалось, как следовать за советником короля.

      А его величество всё смотрел и смотрел через щель на свою любовь – королеву. Его сердце переполняла и радость, и грусть одновременно. Она в комнате была не одна. В глубоком кресле сидела Николь в длинном простом платье и читала вслух книгу. Её величество стояла возле окна с прямой, как стрела спиной и гордо поднятой головой. Лица королевы, наблюдавший за ней мужчина, не видел, но ему было достаточно и этого. Каштановые волосы королевы были уложены в высокую причёску, а вырез на платье позволял видеть красивую тонкую шею, которой любовался король, подглядывая за ней в маленькое отверстие в стене. Наконец Николь захлопнула книгу и, поднявшись с кресла, сказала:

      – Ваше величество, время завтрака.

      – Да, хорошо, – отозвалась королева, продолжая смотреть в окно. – Иди, Николь, поешь.

      – А как же вы? – спросила девушка, шагнув в сторону своей госпожи.

      – Я не голодна.

      – Так нельзя, – возразила Николь и приблизилась к королеве. – Вы вчера отказались от ужина, сегодня – от завтрака. Кому вы сделаете хуже, если не будете есть? Да, понимаю ваши чувства и скорблю вместе с вами. Я тоже потеряла сперва мать, потом отца, но если бы отказалась от пищи, не думаю, что им бы это понравилось, – и она подняла глаза вверх, сложив руки в молитвенной позе. – Вы должны жить, жить во имя памяти о принце. – Николь сделала паузу, задумавшись на мгновение, и продолжила:

      – И потом, вы уверены, что принц погиб? А вдруг ему удалось выжить.

      Королева повернула голову и посмотрела на служанку.

      – Ты думаешь, есть надежда? – тихим шёпотом спросила она.

      – Надежда есть всегда, – ответила Николь. – Для одних – встретиться с близкими, для других – отомстить, – и она бросила гневный взгляд в сторону двери.

      – Отомстить? – снова спросила королева. – Кому ты собираешься мстить?

      – Прошу простить, ваше величество, но раз вы спрашиваете, то первым, кому хотелось мстить, это вам. Если бы не ваш закон о рыжеволосых, моему отцу не надо было бы скрываться, превратившись в ворона. Нам, итак, хватало шмехов, которые строили свою адскую машину.

      Тут она замолчала и отошла в сторону, незаметно смахнув рукой слезу. Королева порывисто подошла к девушке, положив руку ей на плечо, и мягко произнесла:

      – Николь, мне очень жаль, поверь. Я никогда не вникала в дела государственные, этим занимался королевский куратор. И потом, ведь твой отец был колдун.

      – Да, он был колдун, – вызывающе ответила девушка. – Но он никому не причинил