Солнце больше солнца. Игорь Алексеевич Гергенрёдер

сдать оружие – один из курсантов взял его винтовку, шашку и принадлежавший Кережкову пистолет.

      – Разберутся с тобой, откуда у тебя интерес – вытворять… – объявил Маркелу командир.

      Он вынул из планшета бумагу, карандаш и записал: «28 сентября 1920 г. в 2 часа дня 10 минут в 5 верстах от деревни Маховки, где примечаема группа дубов, под самым большим обнаружен труп Кережкова, убитого самовольно и без свидетелей курсантом Неделяевым».

      Положив документ в планшет, командир вскочил на лошадь, приказал троим курсантам охранять тело и отправился с отрядом в деревню Елшанку. Там Маркела заперли в сарае около избы ревкома, поставили часового, а за останками Кережкова была послана подвода. Через два дня их осмотрели приехавшие в деревню следователи уездной и губернской ЧК и распорядились закопать не на кладбище, а в степи.

      Неделяева допрашивал следователь с двумя помощниками. Его интересовало, почему Маркел отделился от отряда.

      – Тут значение идейное… – медленно проговорил Неделяев и многозначительно умолк, выдерживая взгляд следователя.

      – Отвечайте яснее! – приказал тот.

      – Я понимал, что от этого врага – самый большой вред. Такое у меня понимание вредных идей, – убеждённо уведомил чекиста Маркел. – И я знал, что достану его… – он ушёл отвлёкшимся взглядом в недоступную другим даль и счастливо улыбнулся.

      Затем проговорил рассудительным голосом:

      – Они двое от нас уходили – Кережков и его ординарец. И я как увидал лошадь без ездока, а недалеко – дубы, – ну, думаю, он под ними захотел скрыться.

      – Почему не мог быть ординарец? – въедливо сказал следователь, не сводя глаз с допрашиваемого.

      – Ординарец – это не то. Дубы подходят Кережкову! – произнёс Неделяев как о чём-то, понятном именно ему, лицо тронула самодовольно-хитрая улыбка.

      Следователь переглянулся с помощниками. На вопрос, стрелял ли в него Кережков, Маркел ответил:

      – Да нет, у него уже патронов не было. А дамский пистолетик он для себя приберегал. – Малый вдруг привстал с табуретки, отводя в сторону правую руку, глаза побелели: – О-о-ох, принял бы он от меня…

      – Ты, не имея приказа, хотел его убить?

      Маркел шмыгнул носом, как-то враз ослабел, опустился на табуретку.

      – Ты коммунист и не сознаёшь – от него живого было бы больше пользы, чем от мёртвого? А как его потом покарать – есть кому принять решение! – проговорил следователь хлёстко, отрывисто и добавил с ледяной угрозой: – С какой целью ты хотел устранить его от суда?

      Неделяев прижал к груди руки, сморщил лицо, обращаясь к троим:

      – Товарищи, я со злостью на него не совладал! не осознавал тогда, а теперь сознаю ошибку…

      Чекисты помолчали, следя за ним. Следователь произнёс:

      – Учитываем твою молодость, незрелость характера. А что ты ему голову отрубил – это был у тебя припадок.

      Маркел надулся:

      – Я не припадочный.

      – Отрубил, понёс за дерево – для чего? зачем?

      – Ну, нашло на меня!

      – То-то и оно! – кивнул