Самшитовый лес. Михаил Леонидович Анчаров

вы прокляты, хапуги, карьеристы, энтузиасты на секунду! Есть вспышки красоты и жизни, которые ломают ребра вашим скороспелым выводам, за которыми прячется зависть от трусости и равнодушие от эгоизма! Есть светлый мир с его причинами и следствиями, и не верю в угрюмую статистику, которая прогрессивна для частных технических задач и негодна как мировоззрение. Потому что свобода – это осознанная необходимость, а какая свобода в мире тупой вероятности? Человек – это не осел между стогами сена. Он, томимый ощущением закона, высшего, чем простые „да“ и „нет“, мучаясь, ошибаясь, вглядываясь в мир и прислушиваясь к своим тяготениям, свободно проявляет свою волю и сам отыскивает свою цель, и цель его не охапка сена, она тоже уточняется по мере продвижения вперед».

      Когда я вылез у ворот своего дома и машина Ржановского укатила по переулку, я вошел во двор и сразу увидел Катю.

      Она сидела, строго выпрямившись, и глядела на меня, и ветер трепал полы ее пальтишка, из которого она выросла.

      – Поцелуй меня, – сказала она.

      Я поцеловал ее, и мы столкнулись носами.

      – Что ты бормочешь? – спросила она строго.

      – Ничего.

      – Мне показалось что-то вроде «случайности».

      – Это показалось.

      Она взяла меня за рукав и повела на улицу.

      Шли люди.

      Я почему-то вспомнил песню Памфилия, где ненаучно утверждалось, что спутник – это сердце поэта, залетающее чересчур далеко, но всегда возвращающееся:

      Пусть звездные вопли стихают вдали,

      Друзья, наплевать нам на это!

      Летит вкруг Земли в метеорной пыли

      Веселое сердце поэта.

      Друзья мои, пейте земное вино!

      Не плачьте, друзья, не скорбите,

      Я к вам постучусь в ночное окно,

      К земной возвращаясь орбите.

      Шли люди. Привычные спутники друг друга! И никто уже не удивлялся, что вообще существуют спутники. Еще бы! Шла последняя треть двадцатого века.

      – Поцелуй меня.

      – При всех? – спросил я с интересом.

      – Ага.

      Мы опять столкнулись носами, но она удобно повернула голову, приоткрыла рот, и тут я поцеловал ее по-настоящему. Теория невероятности подтверждалась во всех деталях. Приближался конец второго тысячелетия нашей эры. Никто из прохожих, правда, ничего не знал о Бетельгейзе, но уже пора было посылать человека на Луну, посмотреть там, как и что. И проверить, нет ли какой закономерной связи между влюбленными и Луной, между совестью и выдержкой, между революционерами и детьми, между физиками и лириками, между личным гороскопом и коллективными усилиями благородных и чистых помыслами.

      Так я научно нашел свою невесту, а Митя научно потерял свою. А ведь он собирался жениться именно на Кате.

      Вот ведь какая штука!

      Золотой дождь

      Глава 1

      Баллада в мечтах

      Опять вечер. Сижу, отдыхаю. И растревожен чем-то, и мысли мечутся. Может быть, все дело в музыке. Потому что она теперь всюду и тревожит тебя. Музыки много в этом году. Приемники работают, магнитофоны. На