Пасквиль для Пушкина А. С.. Валерий Иванов

жены Пушкина и была приставлена к комнате поэта. Пушкин, не дожидаясь, пока Ноябрина поднимется с кровати, уже выдавал ей команды, зная, что у служанок всегда был ранний подъем, несмотря на то, что необходимость в разборе документов в этой комнате была не всегда.

      Александр Сергеевич бросил цилиндр на диван, на котором лишь иногда укладывался отдыхать, когда задерживался за тем или иным содержанием работы, чтобы не будить по ночам жену, или же в ее отсутствие. Ныне же, если бы сегодня утром он не вернулся от Крылова, проспавшись, то сидел бы за письменным столом, выдавая новый сюжет, но также не был бы рядом с Натальей Николаевной: какой-то внутренний разрыв произошел в чете Пушкиных. Они что-то друг другу не договаривали, и ни один из них не желал задать вопрос или открыть повисшую меж ними завесу безмолвия и недоверия. Пушкин кинулся к столу в поисках каких-то бумаг. Про служанку он словно забыл. Та же, наспех накинув свои холопские одежды, стояла готовой к выполнению указаний.

      За стенами комнаты кабинета Пушкина располагалась спальня Пушкиных. К шести утра Наталья Николаевна Пушкина (Гончарова), едва только расположившись в кровати, заснула. Ей не спалось, она всю ночь лежала и прислушивалась, как кто-то войдет в прихожей. Засуетится Глафира или Ноябрина, но напряжение тишины за дверьми продолжало вытеснять из нее сон и спокойствие. После небольшого ужина украдкой, одной, на кухне с девками Наталья Николаевна делала вид, что все хорошо и ей нужно пообщаться, а Александр Сергеевич будет поздно. Испив чай с плюшкой, она не взглянула даже на пирожное, которое любил Александр и которое ожидало его. Все прошло гладко, доверчивые и обязательные гувернантки со спокойствием приняли ложь Натальи Николаевны. В самом деле, она была насторожена из-за нахождения мужа в неизвестном месте.

      – Еще чайку, Наталья Николаевна? – спросила нянька, кивнув со льстивой признательностью на кусок оставшегося торта, больше схожего с пирожным. Пушкина отказалась.

      – Прикажите, чтобы пирог убрали, Ирина Кузьминична, мой муж вскоре должен появиться, – сказала Пушкина, не подав виду, что ушла в себя с сомнениями и раздумьями о нем.

      – Будет исполнено, госпожа, – не снимая лукавства, но придавая исполнимость, ответила одна из нянек, отвечавшая за продуктовую часть.

      – Гинька, подь сюда! – выкрикнула она горничную.

      Но что происходило дальше, Наталье Николаевне было недосуг. После рождения полгода назад еще одной дочери на Каменном острове Наталья Николаевна не хотела, чтобы здоровье ее отразилось на ее мучениях от недомолвок с ее мужем Александром Сергеевичем. Но эта женщина – дочь виртуоза-скрипача и Натальи Загряжской, всегда относящейся к правильному образу жизни и питанию, требующей соблюдения требуемых норм для естественного обитания и быта.

      Повидавшись с юным Григорием, оставила его с нянькой, которая в этот момент занимала некоторое время вместо кормилицы, Наталья Николаевна доверяла Глафире больше, чем Кузьминичне. Но и по-своему относилась к старшей по