Ночь без конца. Агата Кристи

она это без особого энтузиазма; ведь поставить всё, что у тебя есть на этом свете, на аутсайдера и выиграть с этим аутсайдером в ее мире ничего не значит. Совсем не так, как в моем.

      – А еще я пошел и повидался с матерью.

      – Ты практически никогда не говорил о своей матери.

      – А зачем?

      – Разве ты ее не любишь?

      Я задумался.

      – Не знаю. Порой думаю, что – нет. В конце концов, ведь, взрослея, человек перерастает своих родителей. Матерей и отцов.

      – Думаю, ты ее любишь, – возразила Элли. – Иначе ты не говорил бы так неуверенно, что нет.

      – Я ее побаиваюсь, – признался я. – Она слишком хорошо меня знает. То есть знает мои самые худшие стороны.

      – Ну кто-то же должен, – утешила Элли.

      – Что ты этим хочешь сказать?

      – Кто-то из великих писателей сказал, что ни один человек не бывает героем в глазах своего слуги[14]. Наверное, надо бы, чтоб у каждого был свой слуга. Иначе будет очень тяжко постоянно поддерживать в людях хорошее мнение о себе.

      – Ну, Элли, у тебя и идеи! – воскликнул я и взял ее руку в свои. – Ты все обо мне знаешь?

      – Думаю, да, – ответила она, сказав это очень спокойно и просто.

      – Я никогда тебе много про себя не говорил.

      – Ты имеешь в виду, что вообще ничего не говорил. Ты всегда захлопывался, словно раковина. Но это другое. Я очень хорошо знаю, какой ты – ты сам.

      – Не уверен, так ли это, – произнес я и продолжил: – Сказанное вслух, это прозвучит довольно глупо, но… Я люблю тебя, Элли. Кажется, говорить об этом поздновато, верно? То есть я хотел сказать – ты ведь давно это знаешь, практически с самого начала, ведь так?

      – Да, – ответила Элли. – И ты ведь это про меня тоже знал давно, разве нет?

      – Проблема в том, – сказал я, – что нам теперь с этим делать? Все будет не так просто, Элли. Ты хорошо знаешь, кто я такой, чем занимался, какую жизнь вел. Я пошел повидать мать и снова видел ту узкую, мрачную, респектабельную улочку, на которой она живет. Этот мир не похож на твой, Элли. Не знаю, сможем ли мы когда-нибудь заставить их встретиться друг с другом.

      – Ты мог бы отвести меня познакомиться с твоей матерью.

      – Мог бы. Но, пожалуй, не хочу. Это прозвучит довольно сурово и, думаю, на твой взгляд, даже жестоко, но, видишь ли, нам – тебе и мне – предстоит поразительно странная жизнь вместе. Это должна быть совсем новая жизнь, она должна стать «местом встречи» – той почвой, где смогут встретиться мои бедность и невежество с твоими деньгами, культурой и знанием жизни общества. Мои друзья станут считать тебя зазнайкой, твои друзья сочтут меня не подходящим для приличного общества. Так что же мы предполагаем делать?

      – Я скажу тебе, и скажу совершенно точно, что мы предполагаем делать, – заявила Элли. – Мы будем жить на Земле цыгана, в новом доме – в доме нашей мечты, – который твой друг Сантоникс для нас построит. Вот что мы будем делать. – И она добавила: – Сначала мы поженимся. Ведь ты это собирался сказать?

      – Именно это я собирался сказать. Если ты уверена, что согласна.

      – Все

14

«Ни один человек не бывает героем в глазах своего слуги» (англ. No man is a hero for his valet) – пословица, иногда приписываемая О. Уайльду.