Эльфы и их хобби (сборник). Олег Дивов

что-то, и она стала разгибать ему пальцы – по одному. Ему это нравилось, он делал вид, что не дается, опять пригибал пальцы к ладони, но наконец поддался и разжал руку.

      На ладони лежали клочья бурой шерсти – и шерсть была толстая и длинная, длиннее медвежьей. И светлее.

      – Он ходит и трется о деревья, – пояснил эльфенок, – чешется.

      Ганка опомнилась. Она стояла среди огромных страшных деревьев, за которыми бродил огромный страшный тролль, и единственным ее защитником был пустоголовый эльфенок. И как это так получилось?

      – Куда ж ты меня затащил, нечисть проклятая?! – взвизгнула она.

      – Его теперь здесь нет, Ганка, я бы чуял… пойдем.

      Она позволила себя увести – эльфенок знал тайные пути, словно бы умел подрезать и кроить тропки и прогалины, и она и вздохнуть не успела как следует, как оказалась у привычной коряжки.

      – Дай сюда, – Ганка протянула руку, – я Роману покажу.

      Может, Роман тогда поймет, какой опасности подвергалась она, Ганка, когда ходила ночью через лес на куренную поляну, и перестанет на нее злиться? А если что с Василем стрясется? Он же совсем маленький еще!

      – Чего дать? – удивился эльфенок.

      – Шерсть. Троллеву шерсть.

      Эльфенок протянул к ней кулачок, потом разжал его. Ладонь была пуста.

      – Тьху ты, – эльфенок каким-то образом ухитрился опять обдурить ее, Ганку. Заморочил ее, отвел глаза. Наверное, сам как-то настрогал эти царапины на дереве…

* * *

      – Роман?

      Брат не повернулся от стены – и что он там видит, разве что мох, которым законопачены щели, – но пошевелился, дав таким образом понять, что слышит ее, Ганку.

      – Роман, а тролль может спуститься с гор?

      – Ты чего опять плетешь, коза?

      Роман все ж таки повернул голову и недобро прищурился. Утром и вечером матуся клала ему на веки тряпицу с отваром мяты, чтобы глаза не высыхали, потому что опухшие веки не натягивались на глазные яблоки, а то, что осталось от ресниц, слиплось от гноя. Мята покрасила лоб и щеки Романа зеленью, словно он был уже мертвым, но почему-то двигался и говорил. Ганка теперь боялась его, и даже миску с супом приносила так, чтобы не коснуться его руки… А кроме супа он ничего и не мог есть. Разве что молоко пробовал пить, матуся говорила, это полезно для него, но от молока его рвало черной рвотой.

      – Ну, тролли… те, которые в горах. Людоеды.

      – Нет в горах никаких троллей, – он скривил обожженный рот, – выдумки одни.

      – Если есть эльфы, – сказала Ганка рассудительно, – должны быть и тролли. Путники пропадают? Пропадают. Куда они деваются?

      Она еще поразмыслила и решила призвать на помощь высший авторитет:

      – А батька говорит, тролли не спускаются с гор, потому что они любят холод. Они живут там, где лед и снег. И жгут там свои огни.

      – Раз так, зачем кому-то из них спускаться с гор?

      – Может, у него кончилась еда, – рассудительно предположила Ганка, – или его выгнал другой тролль.

      – Ты, коза, совсем сдурела, – устало сказал Роман, откинулся