Свалка времени. Максимилиан Борисович Жирнов

на военного летчика. Но что потом? Всю жизнь слушаться отцов-командиров? Максиму хватило и сборов на военной кафедре. Но какая ирония судьбы: мечтать о небе, а получить подготовку командира «Осы» – зенитно-ракетного комплекса. Как говорится: сами не летаем и другим не даем. Зато твердая «пятерка» и похвала седого полковника: «Этого раздолбая хоть сейчас в бой!»

      Возле кладбищенских ворот Максим заорал, пытаясь перекричать двигатель:

      – Стойте! Стойте!

      Водитель ударил по тормозам. Максим выскочил из клетки, спрыгнул на раскаленный асфальт и бросился к цветочной лавке. Пожилая женщина в длинном черном платье изумленно заморгала глазами:

      – А мы думали, тебя…

      – На расстрел везут? Не, пока пожалели. Можно две гвоздики?

      Женщина назвала цену. Максим расплатился и сел на заднее сиденье «бобика».

      – Ты переплатил за цветы, – заметил Шнырев. – В магазине они втрое дешевле.

      – Как писали классики: торг здесь неуместен.

      На перекрестке главных аллей Максим попросил сержанта остановиться:

      – Давайте сделаем так: вы осматриваете кладбище слева, а капитан – справа. Глядите во все глаза, старайтесь не пропустить никого!

      – А ты?

      – А я пойду посередине, – Максим вздохнул и добавил: – Его унесло лунной тенью.

      – Что? – воскликнули оба полицейских.

      – Простите. Задумался.

      Максим положил на плечо цветы и, будто робот, мерно зашагал по аллее. Краем глаза он заметил, как рабочие, которые ставили новый памятник, почему-то попятились. Усатый здоровяк споткнулся и едва не наступил в только что залитый цемент. Да что не так-то?

      Деревья вдруг изогнулись и превратились в шершавые, со светлыми прожилками, стены тоннеля. В конце него, огороженный недавно выкрашенной оградой, высился украшенный живыми цветами крест. И Максим точно знал, что написано на табличке.

      Он даже не пробежал, скорее, пролетел расстояние до могилы и осторожно положил на ровно подстриженный холмик две гвоздики. Алые цветы на темной траве казались огнями давно ушедшего поезда.

      – Ну, привет! – раздался высокий голос. – Что, Машка наябедничала? Тоже мне, душа неприкаянная!

      У могилы, положив руку на крест, стоял Иван Архипов – несчастный пацан с фотографии. Его лицо опухло от побоев, разбитый нос напоминал лепешку.

      – Здравствуй, – ответил Максим. – Надеюсь, теперь ты оставишь детей в покое?

      Призрак чуть приоткрыл правый глаз. Левый же совершенно заплыл и напоминал едва заметную щель.

      – С чего бы это? – губы мальчика расплылись в ухмылке.

      – Ну как же? Положи на могилу две гвоздики, тогда призрак обретет покой, – повторил Максим слова девочки.

      – Ха! Я не такой кусочник! Нет, все куда сложнее.

      – А я думал, призраки никогда не врут…

      – Не врут, – подтвердил Иван. – Но могут… как бы это сказать…

      – Добросовестно заблуждаться? – Максим вспомнил юридический термин.

      – Угу. Это тебе Машка наплела? Знаю, Машка! Она всерьез думала