Варенье с косточкой. Анна Яковлева

выпили, закусили.

      Витек прожевал пельмень, утер рот пятерней.

      – Я когда-то на заводе работал и даже в футбольной команде играл. В защите. Неплохим, кстати, защитником считался. Прикинь: уехали мы как-то на первенство области. Отыграли. Кубок выиграли даже. Леха Пащенко – вратарь наш, – отвлекся Витек, – не слыхал?

      Андрей мотнул головой:

      – Нет.

      – Ну, короче. Мы с Лехой тачку взяли. Он домой тоже спешил, у него жена в больницу попала с аппендицитом. Возвращаюсь – бац! Моя бывшая дома с хахалем. Прикинь? Ну я и вломил ему по самое не могу. Сволочь живучим оказался, выкарабкался. Меня закрыли. Пока я чалился, бывшая моя продала квартиру и свалила из города.

      Андрей не стал искать слова (все они были бессильны выразить глубину человеческой подлости), в скорбном молчании просто наполнил рюмки.

      Одна порция пельменей на двоих и общее горе сблизили приятелей, симпатия достигла своего предела.

      После четвертой Андрея совсем развезло – видимо, добавил на «старые дрожжи».

      Наступила легкость.

      Не то что раны – царапины не осталось в душе, одно сплошное блаженство. Небытие. С языка просилось что-нибудь этакое: «Жак! Кольт, новую колоду и бутылку шампанского!». Здесь следовало щелкнуть перстами, и Андрей попробовал проделать фокус – фокус не удался. Факир был пьян.

      – Рассчитывайтесь, – устало промолвила официантка, возникнув у столика.

      Витек держался молодцом и мыслил почти трезво:

      – У тебя дензнаки есть?

      Медленным движением, казавшимся ему самому точным, трезвым и где-то даже элегантным, Андрей выудил из кармана смятые тысячные.

      Официантка отсчитала сдачу. Витек быстро сгреб оставшуюся кучку, Андрей только успел хлопнуть глазами – вышло тоже медленно, точно ресницы мешали.

      – Ты где заякорился? – присвоив сдачу, полюбопытствовал Витек.

      – Комнату снял.

      – Где?

      – На Северной.

      – Поехали?

      – Куда? – удивился Андрей.

      – Возьмем с собой чего-нибудь по дороге, – туманно объяснил Витек.

      Держась друг за друга, приятели выбрались на улицу.

      Глава 11

      …Больную щиколотку следовало держать выше уровня сердца.

      Устроив ногу на подушках, Липа попыталась определить степень разрушения юбки. Разрушение оценивалось как катастрофическое. В подоле зияла дыра, немногим меньше пробоины в крепостной стене. Липочка чуть голову не сломала, изобретая, как и чем ее латать.

      Утерев слезу индийским хлопком, остаток вечера провела на диване.

      Закатное солнце светило розовым лучом в окна, по НТВ заканчивалась очередная серия «Разбитых фонарей» – Липочке не требовалось даже телевизор включать, все слышно было через стенку, за которой жила фанатка сериала, уволенная из органов паспортистка.

      Вот тут-то черная кошка снова показала свой дурной нрав.

      Явился непрошеный гость.

      Первая мысль – неужели студенты пришли проведать больного Учителя? – сменилась второй: не открывать.

      Посетитель не желал мириться с тишиной за дверью.

      Под