Книжный сыщик. Дженнифер Чемблисс Бёртман

самокатах. Мэтью снял на видео цепочку сегвейщиков, которые ехали по одному друг за другом.

      – Это они едут посмотреть Ломбард-стрит, – объяснил Джеймс. – Это самая извилистая улица в мире. Она вон там, наверху.

      – А Фриско[1] ничего так, – заметил Мэтью.

      – Не говори «Фриско», – покачал головой Джеймс. – Местные это слово терпеть не могут.

      – Принято. – И Мэтью взял крупный план старомодного неонового знака над кафе-мороженым дальше по улице. – Может, пригодится для моих видео со «Смывайся», – пояснил он.

      – «Смывайся»? – поднял брови Джеймс.

      Эмили закатила глаза.

      – Он снимает фанатские ролики. Мой брат почему-то решил, что ребята из «Смывайся» знают о его существовании и с какой-то радости интересуются его видюшками.

      – Скажешь, нет? Они знают меня под именем Пятерка Пик. – Мэтью коснулся экрана, телефон звякнул, и запись прекратилась. – Тревор, это их барабанщик, – пояснил он для Джеймса, – один раз оставил комментарий к моему видео на сайте «Слив». А потом расшарил его в своем блоге. Это была мультяшка из «Лего», ничего так, неплохая, хотя, конечно, не мне говорить.

      – Ну и что? Все равно ты не знаком ни с Тревором, ни с другими из «Смывайся». А говоришь так, как будто они твои лучшие друзья.

      Джеймс, который стоял между Эмили и Мэтью, только и успевал вертеть головой туда-сюда, следя за ходом перепалки. Но не успел Мэтью придумать ответную колкость, как Джеймс ляпнул:

      – Стиву нравится твоя прическа.

      Вспомнив о присутствии Джеймса, Мэтью опустил подбородок.

      – Правда? – Брат поправил свой кривобокий ирокез. Этим утром к нему добавились три выбритые полоски над левым ухом. – А кто это – Стив?

      Джеймс показал на торчащий на затылке непокорный хохолок.

      Мэтью изучил хохолок и кивнул.

      – У Стива хороший вкус, – сказал он.

      Задребежал колокольчик. На вершину холма выполз красный с бежевым вагончик, еще раз звякнул и остановился на перекрестке. Эмили не знала, как полагается в него садиться и кому платить, но Джеймс взял дело в свои руки: поднялся на платформу и показал кондуктору проездной. Путешественники сели на деревянную скамью, которая шла снаружи вдоль борта фуникулера, и оказались лицом к тротуару. Мэтью хотел снять видео поездки, поэтому садиться не стал и встал рядом, держась одной рукой за столбик крыши.

      Когда вагончик дернулся и пополз вперед, Эмили покрепче вцепилась в скамью. Не было ни ремня, чтобы пристегнуться, ничего. Впрочем, она почти сразу расслабилась и поняла, что падение ей не грозит.

      Джеймс то и дело тыкал пальцем вокруг, и все, на что он показывал, сопровождалось какой-нибудь историей. Вот химчистка, ее держит Джеймсов дядюшка, он знает фокус – умеет чихать монетами. Вот огромный собор с лабиринтом, да не с обычным, парковым, из подстриженных кустов. Вот рынок, где бабушка покупает устриц на китайский Новый год.

      – Ты давно здесь живешь? – спросила Эмили.

      – Всю жизнь.

      – И

1

Пренебрежительное название Сан-Франциско. – Прим. ред.