Гетерозис. Хроники боли и радости. Григорий Аркатов

занятие, сделала всплеск руками.

      – Дорогой мой, ну кто я такая, чтобы звать тебя? Всего лишь дряхлая старушенция, которой нужна помощь лучшего сыщика в Лондоне.

      – Ну что вы, миссис Хадсон…

      Старушка бросила на меня сердитый взгляд.

      – Не нужно, Билли. Я слишком стара для таких игр и слишком умна, чтобы поверить в то, что мужчин может что-либо исправить. Мужчина – это все тот же маленький алчный эгоист, только успевший немного подрасти.

      – Что-то случилось?

      – Да, Билли, случилось.

      На этот раз на лице старушки отразилась гримаса скорби.

      Раздался стук в дверь.

      – Войдите, – пробормотала старушка без каких-либо эмоций.

      Дверь отворилась, и в помещение вошел темнолицый парень.

      – Это ты, Митхун. А мы тебя не ждали, – продолжала бормотать миссис Хадсон, а заодно и представила меня очередному гостю, – Познакомься с инспектором Дойлом.

      Индус сделал вид, что вне себя от счастья из-за нашего знакомства, но негативом от него разило как от дохлой кошки.

      – Так вы их нашли? – спросил он после того, как утомил меня раздачей несуразных почестей.

      – Кого именно?

      Старушка наконец-то вышла из прострации.

      – Ах, Билли, посмотри, что они сотворили с моей бедной Лизой.

      Она ткнула указательным пальцем в пространство, и лишь тогда я заметил гроб, стоявший у стены.

      – Она была такой молодой, – прошептала миссис Хадсон, роняя в платок скупую слезу.

      Я подошел ближе. В гробу лежала девушка. Когда-то мы вместе весело играли в прятки, а теперь она была холодна и неподвижна.

      – Как это было?

      – Это вопрос к тебе.

      И я ушел. Но пришло время, и я вернулся. На этот раз более эффектно, почти по-ковбойски, выбивая дверь с ноги.

      – Я ждала тебя, Билли.

      Старуха по-прежнему сидела в своем кресле. Ее лицо взирало на меня с призрением каменного монумента, величественного сфинкса, терпеливо ждущего добычу. В нем не было прежней доброты, участия, чего-то нежно-ласкового и чуткого. Лишь холод, которым веяло от нее на сотню миль вокруг.

      Я даже испугался чуть-чуть и чуть-чуть оступился. Но позади толпа кричала:

      – Давай!!! Время не ждет.

      И я опять осмелел. Стал прежним и не менее холодным, чем она.

      – Так что? – спросила миссис Хадсон, – Ты нашел ответ?

      – Я…

      – Смелее!.. Смотри, что у нас на кону.

      Я повернул голову и там, где ранее стоял гроб, теперь красовалась отрубленная голова ее племянницы, брошенная на стол, словно на мясницкий пьедестал.

      Оценив мое внимание, голова зашевелилась, встала на обрубок шеи и уставилась на меня. Я не хотел смотреть ей в глаза. Но это была голова… Как можно было упустить такой шанс?!

      Ее мертвые губы зашевелились, будто бы ей захотелось что-то сказать. Только вот звуки почему-то не рождались. Наверное, дело было в связках. Точнее в их отсутствии.

      И голова злилась, пыхтела, плевалась мертвецки вонючей слюной, но бес толку. И лишь когда я вновь заглянул в ее извечно живые глаза,