Гетерозис. Хроники боли и радости. Григорий Аркатов

порцию мозгов, – Но тогда возникает вопрос: кто вы?

      И тут до меня наконец-то дошло, что не так уж и плохо быть маньяком и психопатом. Лучше уж быть таким, чем мертвым. Вряд ли кто-либо обрадуется, узнав, что я и впрямь агент психздрава. И потому мне срочно пришлось собраться с силами, подавить напиравшие позывы к рвоте и улыбнуться безумному ассистенту безумного Доктора.

      – Хватит заливать. Просто мозги мне не по вкусу.

      – Я так и подумал, – ответил врач и молча закончил трапезу.

      После обеда он повел меня на экскурсию.

      – Не дело, чтобы вы слонялись по лечебнице в одиночку. Лучше я сам вам все покажу. Лады?

      – Как скажите, доктор.

      – Я не Доктор. Зови меня Геннадий Петрович.

      – Вас понял.

      За этой милой беседой мы проследовали в другое крыло этажа. По заверениям Геннадия Петровича, пятого из двенадцати. Впрочем, это не имело никакого значимого значения.

      – Все этажи выше пятого заняты пациентами. Чем выше, тем безумнее, а значит и опаснее.

      – Выходит, я не особо опасен.

      Врач задумался, словно боялся сказать лишнее, но вскоре ответил:

      – Так решил Доктор.

      – И всё?

      – А чего вы ожидали?

      – Ну, у вас должно быть свое мнение.

      – Иметь свое мнение – непозволительная роскошь.

      – Неужели?

      – Да-да. И дам вам совет. Не шикуйте. Иначе вам придётся пополнить ряды металлоголовых.

      Я почувствовал, что настойчивость моих расспросов порождает скрытую агрессию в душе докторского ассистента. И, что самое главное, вызвано это ни чем иным как страхом. Чего-то боялся этот молодой врач в строгих классических очках на носу и с историей болезни пациента в руках.

      «Я мог бы сыграть на этом», – мелькнула мысль, – «Но позже».

      – А кто они такие?

      – Ну, – в голосе ассистента тут же почувствовалось облегчение, что его больше не мучают расспросами на больные темы, – это те, кому провели радикальную лоботомию.

      Я тут же вспомнил громилу с бензопилой и понял суть процедуры.

      – И что они еще живут после этого?

      – А как же. В противном случае терялся бы смысл подобного лечения. Конечно, они уже не те, что прежде, ну и слава богу. К тому же мы получаем дешевую рабочую силу, плюс мозги на кухню.

      – А эти металлические колпаки. Для чего они?

      – Только лишь чтобы они остатки мозгов не растеряли. Кстати, мы пришли в хозяйственное крыло. Здесь и работают наши металлоголовые друзья.

      Я оглянулся и увидел как тела, лишенные изрялного количества мозгов, действительно ходят и внутри различных помещений стирают, шьют и мастерят.

      – Теперь же спустимся ниже.

      В принципе я был не против. Тем более, что предлагалась поездка на лифте.

      – А что там? – спросил я, заходя внутрь.

      – Увидите.

      И прежде чем я успел сообразить, что происходит, створки захлопнулись. Сквозь прозрачный пластик была видна безумная ухмылка на губах Ассистента, не предвещавшая ничего хорошего.

      Еще секунда