Фэнтези или научная фантастика? (сборник). Марина и Сергей Дяченко

сходить… Что бы там ни было, Станко, помни: только не бежать!

      Станко кивнул, не в силах выдавить ни звука.

      Так стояли они, замерев, ухватившись друг за друга; в белом лунном свете можно было разглядеть каждый волосок в густой бороде Илияша. Вокруг зависла неправдоподобная, мертвая тишина.

      И вот тишину нарушили мерные, повторяющиеся звуки. Размеренно чавкала трясина – кто-то шел, шел прямо по топям, и к звуку его шагов вскоре прибавилось такое же мерное, жалобное бормотание.

      – Стоять, – прошипел Илияш.

      Шаги приближались; среди корявых стволов брела, направляясь прямо к путникам, приземистая фигура.

      Мелко трясясь, Станко разглядел дорогой камзол, расшитый золотом и каменьями; кое-где к драгоценностям пристала тина и болотная ряска. Голову пришельца, гордо вскинутую, покрывала высокая, богато изукрашенная шляпа. Лицо – Станко быстро отвел глаза – было мертвым, землисто-серым, с глубокой рубленной раной от виска до подбородка.

      Чав… чав… чав… – постанывала трясина под каблуками высоких ботфортов. Станко хотелось бежать, бежать что есть мочи.

      – Ми-илостивые господа-а… – прогнусил призрак тонко и жалостливо. – Ми-илости… ми-илости…

      – Не смотри на него, – выдохнул Илияш в самое ухо Станко. – Стой на месте.

      – Премногие скорби и не утолимы… Премногие беды в моем чертоге… Почтите, господа… Почтите честью… – призрак перестал стонать, теперь он, казалось, приглашал – рука его поднялась в широком приветственном жесте, и Станко разглядел на его боку черную дыру от удара мечом и пустые ножны на перевязи.

      – Добрые господа… Не почтите за труд… Ясные перлы, чистое злато… – из рукава призрака выпали и утонули в трясине несколько драгоценных камней и слиток золота. – Премногие скорби в моем чертоге… Войдите… Войдите… Почтите честью…

      И призрак стал раскланиваться.

      Он раскланивался долго, старательно, с некой неуклюжей грацией, с приседаниями и прыжками, от которых глухо чавкало болото. Он прижимал руку к сердцу – или к тому месту, где должно быть сердце. Наконец, он обеими руками взялся за поля своей роскошной шляпы и в глубоком поклоне стянул ее с плеч вместе с головой.

      Станко потерял над собой власть. Не видя и не соображая ничего, влекомый одним-единственным желанием – бежать, он рванулся прочь.

      – Стоя-ать!

      Призрак продолжал раскланиваться, пока на гати кипела борьба. Илияш стал втрое, вчетверо сильнее; он сдавил Станко горло, у того помутилось в глазах, он ослабел – и был плашмя брошен на гать, лицом в тину, и, ухитрившись повернуть голову, видел, как призрак, не переставая кланяться и приседать, подходит ближе, ближе, вплотную, как его страшное лицо сливается с бледным лицом упавшего на колени Илияша, как потом отделяется – с другой стороны, и, пройдя сквозь путников, как нож сквозь пену, удаляется, бормоча непонятные жалобы, невнятные просьбы…

      Илияш, оказывается, вовсе не стоял на коленях. Он стоял, по колени уйдя в трясину, и продолжал медленно, медленно погружаться.

      – Илияш…