Икона. Джорджия Бриггс

сква, 2020

      Chesterton, Indiana 2017

      Рекомендовано к публикации Издательским советом Русской Православной Церкви

      ИС Р20-005-0197

      © Georgia Briggs, 2020

      © Фонд «Традиция», 2020

      Глава первая

      3 декабря оооо года. Эра Толерантности

      – Хиллари Мэфьюз, ты не могла бы ненадолго задержаться после занятий?

      Я собирала вещи со стола, эти слова заставили меня застыть на месте. Все вокруг галдели, шумели, словом, готовились пойти на обед.

      – Хиллари? – повторила мисс Линда.

      Я кивнула и застегнула рюкзак. Одноклассники, расталкивая друг друга, помчались кто к шкафчикам, кто в туалет. Я плелась позади всех.

      Мисс Линда кажется вполне дружелюбной, но почему-то меня пугает. Она слишком часто смотрит на меня. Думаю, она, скорее всего, знает.

      Когда я подошла к учительскому столу, она взяла в руки какую-то бумажку. Фу-ух, отпустило, это всего лишь моя вчерашняя контрольная по испанским глаголам. Я что, получила плохую оценку? Странно. Обычно у меня всё очень даже хорошо с испанским.

      – Хиллари, – она заговорила таким мягким, но очень противным голосом, которым взрослые любят говорить с детьми, – ты отлично справилась с заданием. Высший балл.

      Но голос у неё какой-то странный. Это совсем не подходящий для «поздравляю-с-прекрасной-оценкой» голос. Я быстро просмотрела свою работу – ни одной ошибки, оценка «отлично», а потом взгляд остановился на моём собственном имени, написанном мной вверху страницы.

      – Хиллари, ты можешь мне объяснить, почему ты так подписала свою работу? – прошептала мисс Линда.

      Моим же собственным, прекрасным каллиграфическим почерком, чуть повыше испанских глаголов, было написано: Ефросинья Мэфьюз.

      Запершило в горле. О чём я вообще думала? То, что это написала именно я, не вызывает сомнений: я всегда подрисовываю дополнительную загогулинку внизу буквы «ф».

      Я почувствовала неприятную тяжесть в желудке, сердце забилось как бешеное.

      – Простите. – Это всё, что я смогла выдавить из себя.

      – Не переживай, просто следи за тем, чтобы это впредь не повторялось. – Она взяла контрольную из моих трясущихся рук и положила к другим бумагам, постучала ими по своему столу, превратив их опять в идеально ровную стопку.

      – Я больше не буду. – С этими словами я попятилась к двери.

      Может быть, это всё, может быть, она забудет?..

      – Хиллари, – произнесла она за секунду до того, как я была готова повернуть ручку двери, – ты живёшь с бабушкой и дедушкой, так?

      Она всё знает.

      – Да, мэм.

      – Ричард и Глэдис?

      – Да, мэм.

      Она даже знает, как их зовут? Интересно, а другие учителя? Они все знают, где я живу? Я пытаюсь не паниковать, но моё дыхание предательски учащается.

      Мисс Линда что-то записывает в свой блокнот.

      – И они зовут тебя Хиллари?

      – Да, мэм.

      – Всегда?

      – Да, мэм.

      Я, кажется, повторяюсь. Я сама слышу, какой испуганный у меня голос.

      – Ну, хорошо, хорошо. – Мисс Линда кладёт блокнот в свою коробочку со скрепками и взмахивает ладонью. – Всё-всё, иди обедать, приятного аппетита, до завтра.

      Я открываю дверь и быстро выскальзываю. Она сказала: «До завтра»! Они все за мной следят. Они все всё знают.

      Великая Суббота

      Вечер, 18:54, и мы все в своих кроватях. Я, Кейт и моя двоюродная сестра Оливия лежим в белых праздничных платьях, так, чтобы мы могли выпрыгнуть из наших кроватей, быстро сесть в машину и поехать на службу. Все вентиляторы включены, жужжат монотонно, перекрывают шум автомобилей с улицы.

      Я просыпаюсь от того, что Хёрши скулит под дверью спальни. Его слух гораздо острее моего, и я всё ещё не слышу, что что-то не в порядке. Думаю, может быть, ему пора гулять или нужно что-то ещё?

      Кейт и Оливия всё ещё спят. Оливия скомкала и спихнула одеяло на моё место. Вздохнув, я встаю, шаркая ногами, следую за клацаньем когтей Хёрши в гостиную. Он бросается к входной двери, быстро дышит, будто ожидает кого-то.

      Тёмные силуэты на фоне белых занавесок. Резко поворачивается ручка двери.

      Я останавливаюсь.

      Я слышу, как скрипят и ломаются ударом снаружи доски двери. Комната родителей в противоположном конце дома.

      Я бегу по коридору, мимо моей комнаты, спотыкаюсь о ступеньки в темноте. Быстро поднимаюсь, не обращая внимания на боль в коленке.

      – Папа! Кто-то ломится к нам, я боюсь!

      Мама трёт глаза спросонья, отец выскакивает из постели, на бегу хватает бейсбольную биту из гардеробной.

      Крики.

      Сапоги.

      Звон стекла.

      – Быстро под кровать!

      – Кейт