Поиграй со мной. Ксюша Иванова

  Ну и… было ещё и в-третьих! Конечно, думала я еще и о красавчике-режиссере… Зачем он поцеловал меня? Это точно был не розыгрыш. По той хотя бы причине, что новый режиссер просто ни с кем не был знаком, и похоже, в городе оказался совсем недавно. А значит, подбить его на то, чтобы так глупо пошутить надо мной несчастной было просто некому. Я мысленно перебирала свои слова и поступки в момент нашего знакомства и не находила совершенно никаких намеков или выражений, которые он мог бы расценить, как призыв, и полезть целоваться.

          Если предположить, только предположить, что я ему очень понравилась, вот прям влюбился с первого взгляда, то все равно возникает вопрос: разве нормально это – лезть с поцелуями в первые минуты знакомства? Не лучше ли свой интерес выказать каким-то другим более скромным способом? Или он настолько уверен в собственной неотразимости, что думает, будто провинциальная дурочка от одного поцелуя раздвинет перед ним ноги?

          Так как заснуть не получалось, к полуночи в голову начал заползать откровенный бред. И, как это всегда бывает по ночам – бред пугающий и даже жуткий. В нашем доме культуры я работаю уже восемь лет. Да, пару раз случалось – будучи одна в своем кабинете, например, слышала, как в заведомо пустом  и даже замкнутом на замок соседнем помещении танцевального зала, вдруг раздавался резкий звук, как если бы на пол с большой высоты падало что-то большое и тяжелое. Да, бывало, казалось иногда, что-то кто-то невидимый, но обязательно страшный, стоит за спиной. Но ведь ни разу, никогда страх мой не становился материальным, таким, как сейчас. Эта роза… эта записка… эта, в конце концов, странная фраза… Что значит, блин: "Поиграй со мной"? С кем  я должна поиграть? И во что?

          И режиссер этот со своими поцелуями… а раньше-то такого не случалось со мной… А вдруг это он? Вот, допустим, он не режиссер вовсе, а какой-нибудь… маньяк и убийца! И жертвой своей он выбрал, конечно же, меня! Почему именно меня, я додумать не успела. Мой насмерть перепуганный организм отреагировал совершенно необычным образом на выброшенный в кровь адреналин – я провалилась в благословенный сон. Но последнюю свою мысль запомнила.

           И пусть утром все для меня казалось совершенно иным. Пусть страх исчез, а в душе поселилось непонятное волнение, тем не менее, мне все еще казалось, что что-то с Игорем Алексеевичем Петровским не так, что-то нечисто. И если вдруг я узнаю, что именно он является тем самым моим тайным поклонником… То что, Свиридова? Снова его треснешь?

           Я думала, пока ехала на работу. Я думала, пока с Галочкой пила кофе перед планеркой у режиссера. Я думала, когда шла вместе с другими к нему на ковер. И даже пока он спрашивал "домашнее задание" у Юрочки и Вадима (нашел у кого – они же никакого отношения к такому важному делу, как сценарий праздника не имели и иметь не могли!), я все еще думала о другом и вовсе не ожидала, что Петровский вдруг спросит меня:

      – А что думает о подобных идеях наша уважаемая Олеся Петровна?

         Хм, о чем они там говорили? Что-то про классический концерт