Последние капли радуги. Алек Янц

этот клуб, – холодно произнес Алексей, поднимаясь с дивана, – Иначе у меня создастся впечатление, будто вы меня преследуете, а это противоречит законам Российской Федерации.

      – Ну, что я говорил? – хохотнул юноша, обращаясь к своим дружкам, – Вылитый мистер Харт!

      Те что-то согласно замычали, но не один из них не вел себя так нагло, как этот мальчишка. Сначала заявился к нему домой, а теперь… У Алексея внезапно появилось жгучее желание ударить его чем-нибудь, лишь бы стереть ухмылку со смазливого лица, но мужчина всегда хорошо владел эмоциями и не мог позволить себе потерять контроль из-за какого-то наглого юнца.

      – А у вас зонтик черный есть? Ну, или очки там? А то без очков не айс. Не, я не говорю, что вы урод, просто они бы, ну…того. Крутости добавили. Хотя вы и так ничего.

      Зато Алексей мог бы выпроводить его из клуба, а потом доложить полиции о навязчивой пропаганде зарубежного кинематографа.

      – Вы бы лучше за девушкой своей так следили. Судя по её реакции и отекам, она вас особенно…крутым не считает.

      Юнец коснулся шеи, на которой уже наливался кровью длинный след от пальцев, и поморщился, одновременно с этим умудрившись ухмыльнуться.

      – Она не моя девушка. Просто какая-то психованная. Или пьяная. Наверное, я ей понравился, решила внимание привлечь.

      Алексей оглядел пеструю компанию футболок и рваных джинсов, придя к выводу, что, да, если бы девушка и захотела кого-то среди них, то именно этого юношу. Он вел себя так, будто лично владел этими диванами, этим светом, этим баром, даже этими людьми, рука расслабленно лежала на спинке. Наглый. Самодовольный. И взгляд искрится, как электрическая проводка.

      И Алексей не верит не единому слову.

      – В любом случае, я бы попросил вас больше не допускать подобных инцидентов. Иначе мне придется заставить вас и ваших друзей уйти.

      – Бли-ин, вы так офигенно говорите. Это на каких-то специальных курсах учат? Типа «клуб джентльменов за 50»?

      А вот это уже совершеннейшая наглость. Оскорбление. Двойное. При других условиях Алексей проигнорировал бы это, например, если бы мальчишка специально пытался его подколоть, но нет, слова были сказаны искренне, будто даже без намека на грубость. Хам.

      – Молодой человек, следите за языком. Я бы попросил вас не использовать в моем клубе запрещенные и оскорбительные слова.

      – Я чё, вас оскорбил? Ну, ладно, не пятьдесят вам, – он окинул Алексея внимательным взглядом, – Поменьше. А сколько?

      «Держись, ты не хочешь врезать ему».

      – Не боитесь, что я подам на вас жалобу?

      Мальчишка слегка подвинулся, будто предлагая Алексею сесть, но тот остался на месте. Принять чужие правила – значит уступить.

      – Неа. Даже вам придется для этого отстоять огромную очередь, а вы не выглядите, как терпеливый человек.

      – Я-то? – эта глупость даже отдавала некой очаровательностью. Мальчишка ввиду своей молодости явно еще очень плохо разбирался в людях.

      – Вы-то. И клуб у вас – говно.

      Алексей