Пленник моих желаний. Джоанна Линдсей

только собственная команда. Если необходимо принять решение, касающееся всех, прибегают к голосованию.

      – И сколько капитанов на этой стоянке? – спросила Габриэла.

      – Сейчас пятеро. Было шесть, но один умер от старости в прошлом году, и его команда присоединилась к оставшимся.

      Габриэла удивилась, что такое малое количество капитанов живет в довольно внушительном поселении.

      – Они не хотят, чтобы здесь было многолюдно. Только подумай: чем больше людей, тем выше вероятность того, что кто-то оступится и сдаст месторасположение «лежбища».

      Кухарка удалилась, как только в помещение вошел капитан Бриллэрд. Габриэла так и не узнала его настоящего имени – да, скорее всего, никогда и не узнает. Он так часто менял имена, что его люди называли его просто капитаном, и она решила тоже так к нему обращаться, если в этом возникнет необходимость. Он только посмотрел, как она устроилась, а остаток дня не обращал на нее внимания. Как и все последующие дни.

      Прошло пять дней, а капитан даже не поинтересовался, к кому следует обращаться за выкупом. Габриэле оставалось только ломать голову над тем, как убедить пиратов, что, хотя отец и в состоянии выполнить их требования, она просто не знает, где его искать. Она не сомневалась, что, если откровенно в этом признаться, капитан ей не поверит, и даже представить себе не могла, что произойдет, если это случится. Дора ей объяснила, что Габриэлу ни о чем не спрашивают, потому что капитану это ни к чему, пока он не готов вновь поднимать паруса. А когда придет этот час – остается только гадать. На острове у капитана имелась жена, и с ней он был два месяца в разлуке.

      Пираты ели, спали, пили, играли в азартные игры, дрались, шутили и рассказывали байки. Габриэла спала в маленькой комнатке в глубине дома, а еще ей разрешалось каждый день появляться в главном зале, поэтому она не могла пожаловаться на скуку. Ситуация действовала на нервы, но скучно не было. На пару часов в день к ней приводили Марджери, и Габриэла с облегчением видела, что экономка стойко переносит плен, хотя и беспрестанно жалуется на тонкий соломенный матрас, на котором ей приходится спать, и скудную еду.

      На шестой день заточения прибыли еще два судна, и главный зал наполнился новыми членами команды. Тревога Габриэлы возросла. Вновь прибывшие были настроены не так дружелюбно. От взгляда некоторых у нее мурашки бежали по спине. А один из двух вновь прибывших капитанов так долго и пристально ее разглядывал, что она уже и не сомневалась, что он затеял недоброе.

      Этому высокому и крепкому мужчине было около сорока, может, чуть больше. Хотя сложно было точно сказать, учитывая густую черную бороду, такую спутанную, что Габриэла сомневалась, что он вообще когда-либо ее расчесывал. Она слышала, что окружающие обращались к нему Пьер Лакросс, хотя, возможно, он был и не француз. Многие пираты выдавали себя за тех, кем на самом деле не являлись, и все носили вымышленные имена. Но потом она узнала, что Пьер Лакросс был исключением из правил. Он действительно оказался французом. Разговаривал он с заметным акцентом, от которого никак не мог