Посадочные огни. Анна Яковлева

между сторонами конфликта.

      Рудобельский вновь откатил тележку, и та опять наехала на пострадавшую ногу Галкиной.

      У Маргариты от боли и обиды брызнули слезы, силуэт моряка расплылся.

      – Да отойдите, вы! – вместо того чтобы извиниться, рявкнул Рудобельский. Без церемоний оттеснил бортпроводницу, навис над типом с татуированными пальцами, схватил за шиворот, выдернул из кресла и потащил за шторку, за которой находились туалеты. Клевреты лысого проявили корпоративную солидарность, потянулась следом.

      – Брателло, Толян, мы с тобой, – обнадежили они приятеля, прилагая усилия, чтобы удержаться на ногах.

      Маргарита, придя в себя, обдумывала, как лучше поступить: подсечь замыкающего тележкой или ударить по голове бутылкой. Тогда этот увалень, возможно, справится с двумя.

      Моряк и амнистированный к тому времени скрылись за шторкой, двое других вразвалочку приближались к месту разборки.

      «Ну и рейс, елки-палки», – подумала близкая к отчаянию Маргарита.

      Поминутно оглядываясь на пограничную черту в виде шторки, которая уже вздыбливалась и покачивалась, точно кто-то перепутал ее с боксерской грушей, Галкина собрала бутылки.

      Пассажиры, отупевшие в ожидании долгожданного рейса, почти все спали. Те, кто бодрствовал, уже успели не по одному разу приложиться к горячительным напиткам – своим и авиакомпанейским, поэтому все происходящее не очень-то их интересовало.

      Собрав бутылки, Галкина одним глазом заглянула за шторку. Два тела, прислоненные к переборке, не подавали признаков жизни. Толян защищал разбитую физиономию от ударов моряка, подставив локти.

      Маргарита кошкой прыгнула на Адама и повисла на руке:

      – Прекратите, что вы делаете? Вы убьете его!

      – Танки клопов не давят, – заверил Адам и стряхнул бортпроводницу.

      Маргарита, поняв, что к моряку придется применить радикальные меры, схватила с тележки первую попавшую под руку бутылку и саданула Рудобельского по голове.

      Два хука за сутки, не считая ударов судьбы, сделали свое дело – подполковник потерял сознание.

      …Лева Звенигородский, наблюдавший за показаниями приборов, с беспокойством покосился на второго пилота Василия Коротких:

      – Сходи посмотри, что у них там.

      Василий выбрался из кабины и потерял дар речи.

      Презрев классовые предрассудки, пассажиры бизнес– и экономкласса рейса Магадан – Москва в едином порыве выстроились гуськом между рядами по всей длине салона авиалайнера. Каждый обнимал талию впередистоящего.

      Паровозик из живых тел возглавляла бортпроводница Галкина в шапочке Снегурочки – показывала танцевальные па под мелодию шестидесятых «Еньку».

      – «Прыг! Скок!» – Со странным блеском в глазах бледная Маргарита вскидывала безупречной формы ногу. В страшном сне такое не привидится.

      – «Туфли надень-ка, – скандировали пассажиры, – как тебе не стыдно спать?»

      – Галкина, – зашипел Василий, – ты обалдела? У нас приборы зашкаливают, не можем вывести машину из крена!

      – «Славная,