Байкал. Татьяна Вячеславовна Иванько

на последнюю попытку вернуть разум в его голову, и возродить нашу дружбу.

      Но он лишь зло расхохотался, падая на локти на кровать.

      – Бредни старой колдуньи будешь мне напоминать? А что, если всё то, было лишь сном?! И как проверить, если не попробовать насолить старухе?

      Я подошёл к двери, намереваясь уйти.

      – Старухе, как ты выразился, в том мире ничто уже не насолит, как ты говоришь, – печально сказал я, чувствуя, что мне не удастся убедить моего дорогого брата быть мне другом и братом, а не врагом.

      – Ну так насолить тебе, тоже приятно! – с кровати крикнул Эрик.

      Тут дверь тихонечко отворилась и заглянула хорошенькая девушка из тех, что прислуживали в нашем дворце. Выражение лица у Эрика тут же изменилось, он ухмыльнулся, самодовольно глядя на меня.

      – Пока ты медведём по ночам бегаешь, я в тепле да неге время провожу, – сказал он высокомерно.

      В то время я ещё не знал женщин, смущаясь и не чувствуя уверенности. Опытные женщины пугали меня, а с девушками я мог только танцевать на пирах и вечёрках, куда мы хаживали по осени, пели песни, смеялись и плясали. Но так чтобы всерьёз коснуться или поцеловать, на такие шаги я пока не решился. А мой брат преуспел и в этом.

      Вот чему он завидовал? У него было всё и даже намного больше, чем у меня…

      Но настоящая вражда началась у нас позднее, а тогда я ещё верил, что Эрику надоест дурить и он повзрослеет и поймёт, что Вералга была права. И пусть нет никаких магических способностей у нас с моим братом и всего, что она говорила нам в том странном зале в своём дворце, который сгорел через несколько недель после её смерти, когда отец повелел передать этот дворец одному из вельмож. Великолепный дворец сгорел дотла, хотя бы выстроен из камня, но жар от огня был такой страшный, что раскололись и растрескались камни и упали внутрь, уничтожив тот самый удивительный зал. Теперь бывший дворец был уже разобран, и на его месте возвели светлый храм, посвящённый Солнцу, которому наравне с Байкалом поклонялся наш народ. Пусть мы никакие не бессмертные, обладающие необычайным даром, Силой, предвечные, как сказала Вералга, пусть так, но что это меняет? Когда-нибудь Эрик поймёт, что дружить – это лучше, чем ссориться, что делить нам нечего, что надо объединять силы, а не распылять их на вражду друг с другом, он перестанет быть таким, в конце концов, никого ближе него у меня нет, но нет и у него…

      …Но в сегодняшнюю ясную и безлунную ночь я не думал о моём брате, как не думаю о нём давным-давно, закрывшись ото всех стеной одиночества и страшных легенд о себе. Обо мне как об Арии не помнил и не знал уже никто, кроме самого Эрика, Эрбина или Сингайла – могущественного колдуна, поднаторевшего в самых разных областях за эти долгие тысячу шестнадцать лет.

      Сегодня я хотел понаблюдать за звёздами, пользуясь придуманными мной и присланными с дарами за избавление от саранчи, налетевшей было на поля в царстве на полдне Великого Моря, называемом Салаз, идеально отполированными хрустальными стёклами с чистой Байкальской водой внутри, что превратило их в линзы. Я уже испытал их днём на солнце, чтобы