Стокгольмское дело. Йенс Лапидус

оно что… никто не собирался убить Шамона. Логично. Но все же…

      Он послал сообщения нескольким знакомым и через десять минут уже знал номер Исака. Впервые звонил боссу напрямую.

      Сигналы странные, как будто он звонит в другую страну.

      – Король на проводе.

      – Исак… – сказал Никола по-ассирийски, – я в Каролинке у друга… ты знаешь.

      – Как он?

      – Не знаю. Жив. Он жив. Его прооперировали.

      – Да, я знаю… слава богу. Его ждет подарок, когда вернется домой.

      Никола уже слышал про этот подарок. Семидесятивосьмидюймовый телевизор «Самсунг» с вогнутым экраном. Суперзвезда нынешнего рынка. Но зачем он Шамону, пока он здесь?

      – Исак… меня беспокоит одна штука.

      – Какая штука, сынок? Какая штука тебя беспокоит?.. Погоди-ка, я сейчас…

      Никола подошел к окну. Как сформулировать, чтобы случайно не ущемить самолюбие? Отсюда виден главный вход Каролинского госпиталя, наверное, самого большого в Швеции. Множество людей: пенсионеры, мигранты, просто какие-то несчастные, истасканные люди. Поперечный срез страны… нет, вряд ли. Люди, толпящиеся у входа, не представляют Швецию на все сто. Это те, кого дед называет радничка класа. Рабочий класс. А где все остальные? Где жители центральных районов, бизнес, обеспеченные снобы? Может, у них теперь отдельные больницы… или, скорее всего, не болеют так часто.

      – Я слушаю.

      В туалет, что ли, сбегал?

      – Исак… здесь никого нет, кто присмотрел бы за Шамоном. Сюда пройти, как два пальца облизать.

      – Вот как? Это плохо… пришлю кого-нибудь.

      Нет, не в туалет. Скорее всего, сходил за жратвой. Чавкает оглушительно.

      – Я не могу сидеть здесь целый день, – постарался объяснить Никола. – Хорошо бы кто-то подъехал прямо сейчас.

      – Оня. Окао мошь?

      Понял. Пока-то можешь? – Никола с трудом сообразил, что хотел сказать Исак – тот говорил с набитым ртом

      – Самое большее, пару часов. Мне на работу. Обещал шефу… а во-вторых, надо еще набрать часы, чтобы получить лицензию электрика.

      – Пошлю прямо сейчас. Успеешь.

      Никола отвернулся от окна и посмотрел на Шамона. Кровный брат. Преданный, бесстрашный воин Исака. Никогда не подведет. Никогда не струсит. Не то что он, Никола.

      – Хабиби, – еле слышный, скрипучий голос.

      Глаза открыты. Никола чуть не подбежал к койке и сел рядом.

      – Говорить можешь?

      Шамон попытался что-то сказать. Гримаса боли. Лица почти не видно, а гримасу видно. Николе показалось, что Шамон его не узнал.

      Неважно… живой.

      Шамон потянулся за блокнотом на тумбочке и медленно написал крупными неуверенными буквами:

      Очень больно говорить. Буду писать.

      – Понял.

      Снюты пытались меня допросить. Я сделал вид, что не в себе.

      – О’кей.

      Юсуф приходил.

      – Сейчас его нет.

      Не знаю, куда подевался. Кто это был?

      – Понятия не имею. А снюты что говорят?

      Ноль. Спросили только,