МОЗАИКА МОЕЙ ЖИЗНИ. Лариса Залесова

на всякий случай, по всей вероятности, мы вернемся в квартиру вместе, но ты должна быть готова ко всему.

      Вечером я не особенно обратила внимание на его предупреждение, но теперь, увидев полное отсутствие порядка, испугалась. «Неужели придется продираться через эту толпу? Мимо этих людей? Где папа?» И тут я заметила, что родители были совсем близко, выделяясь элегантными пальто на фоне ватников и тулупов. Сахнут стоял около наших чемоданов, которые желтыми кожаными боками тоже разительно отличались от мешков и кошелок.

      Родители подходили к нам в сопровождении знакомых, четы Сикориных, мужа и жены, которые покупали билеты на другой день. Наш поезд отправлялся через несколько часов, и Сикорины решили скоротать время вместе с нами. Я уловила отрывки разговора, которые мне показались странными:

      -Почему вы не уплыли на пароходе? Ведь была возможность добраться до Константинополя.

      Даже я знала, что мы не можем доплыть до Москвы на пароходе. Причем тут Константинополь, если мы живем в Москве? Говорилось все это шепотом.

      Отец отвечал, что они настроены ехать в Москву. Там их дом. Мама упомянула, что надеется вернуться в театр, она знает, что театры работают.

      -А мне пора идти в школу, - вставила я.

      Наступило молчание, как будто собеседники растерялись и не знали, как реагировать на мои слова.

      -Вернемся домой, ты обязательно пойдешь в школу, - ответил отец.

      Его голос звучал успокоительно, но глаза были беспокойными, будто он сам себе не верил.

      Настало время прощаться с Сахнутом. За эти минуты его лицо поменялось, приняв озабоченное и пасмурное выражение. Он сделался понурым, и мне показалось, что из него выпустили энергию и он вот-вот заплачет. Татарин снял тюбетейку, склонился и поцеловал руку маме, его глаза наполнилось слезами. Он резко отвернулся, вытер их рукавом, потом поцеловал мне руку. Перед тем, как отъехать, он повторил родителям:

      -Бог даст, еще свидимся. А за домом мы присмотрим. - Он хотел еще что-то сказать, но махнул рукой и дернул вожжи.

      С помощью носильщика мы нашли места в вагоне. Когда дверь в купе отворилась, я увидела, что на одной полке сидели три человека. Вторая была пустая. Очевидно, родители знали об условиях путешествия, потому что не выказав удивления, разместили чемоданы и заняли свободную полку, посадив меня в середину. Впервые мы ехали в подобных условиях. С тех пор, как я себя помнила, мы путешествовали в спальных вагонах в отдельном купе. Когда-то этот вагон тоже был спальным, а тут напротив нас сидело трое незнакомцев, двое мужчин и женщина. Заметив нас, они перестали есть и молча нам кивнули. Время от времени дверь в купе отворялась, заглядывали посторонние в поисках свободного места и разочарованно шли далее. Именно в эти моменты я чувствовала, как напрягалась мама и по ее телу пробегала дрожь.

      Поезд тронулся, но двигался медленно и часто останавливался, даже не на станциях, а просто на путях, посреди полей. Едет, пыхтит, потом вдруг замедляет ход