МОЗАИКА МОЕЙ ЖИЗНИ. Лариса Залесова

море. Однако, они отступали от моря на несколько сот метров, позволяя таким образом построить на береговой полосе складские помещения. Рельсы железной дороги пробегали между ними и бухтой. Конечно красота побережья и пляжа страдала, но эта планировка давала удобный подход к складам. Такая планировка являлась еще одним доказательством, что в нашем городе транспорт и торговля имели наиважнейшее значение.

      Неподалеку от центра города заметно выделялся огромный дом, в котором главное место занимала мастерская художника. Дом принадлежал известному мастеру морских пейзажей Ивану Айвазовскому, академику живописи. Вдоль всего периметра дома, выходящего на море, проходила широкая деревянная терраса, где, по рассказам мамы, художник проводил часы, изучая море во всем разнообразии цвета и состояния. Стены мастерской украшали огромные полотна, на которых художник изобразил морские бури и кораблекрушения, тонущие парусники и одинокие лодки в огромных волнах. Но в моей памяти не сохранились подобные шторма. Когда я смотрела на бледно голубое море, представлявшее картину лучезарного покоя, протянувшегося до горизонта, я спрашивала себя, где художник мог увидеть эту мрачную неуправляемую стихию, эти бушующие волны, заполнявшие его полотна.

      Среди греческих купцов в Феодосии встречались меценаты, которые организовывали у себя дома музыкальные вечера, где выступала мама. Потом мы в свою очередь приглашали их к нам домой. Мне казалось, что все знали друг друга. Те же самые люди встречались в Москве и в Санкт Петербурге в зимние месяцы.

      Феодосия в те годы выглядела необычным местом, котлом, где перемешивались разные культуры и национальности. Помимо греков, в городе жили татары, армяне, русские и украинцы. В подобном многонациональном месте мы вовсе не казались экзотическими птицами. Русских сюда привлекли специальной программой Министерства народного просвещения, согласно которой университетским профессорам и чиновникам предоставляли земельные участки на выгодных условиях. Появление железной дороги увеличило приток северян на эти благодатные берега.

      Феодосийский залив мог гордиться песчаными пляжами, что было редкостью в Крыму, известному скалистыми берегами, узкими, покрытыми галькой, прибрежными полосами, и опасными бухтами, особенно в Восточной части. Популярность Крыма быстро росла, а с нею расширялась сеть отелей и пансионатов. Но, как и раньше, с наступлением осени жизнь в Феодосии затихала, дачники возвращались к себе на север, и в городе оставалось только местное население.

      Мои воспоминания об этих днях немного смутны, перепутаны. После многих перемещений, вольных и невольных, внезапных отъездов у меня не осталось ни сувениров, ни фотографий от тех лет, никаких доказательств моего чудесного детства. Но в моих глазах Феодосия раскинулась на холмах, посреди виноградников и розовых садов, которые возделывали татары. И весь ансамбль казался подвешенным над бирюзовым морем. Вот что осталось в памяти. Да еще хрустальная