Инвиктум. Меган Джой Уотергроув

обидой. Но это не он должен быть разочарован. После такого рода отношений, которые были между нами, остается лишь выжженная земля и глубоко раненные сердца.

      «Любовь – самая большая слабость человека», – говорила когда-то мать. И, кажется, теперь я начинаю думать так же.

      – Тебе лучше уйти, Себастьян, – произношу я тихо, стараясь не выдать собственной уязвимости. – Наши дороги разошлись много лет назад.

      Разворачиваюсь и ухожу прочь, чувствуя, как целый шлейф эмоций тянется от Себастьяна ко мне. Но ярче всего голубая нить – нить, характеризующая глубокую душевную боль.

      Глава вторая

      (Ксана)

      Через полчаса все собираются у выхода из пещер. Я собрала свои немногочисленные пожитки в дорожный рюкзак. Вешаю его на спину и беру еще несколько чужих сумок, в частности вещи Шайлин, так как она очень слаба. Мужчины берут все самое необходимое, взваливают себе на спины тюки со скарбом и идут впереди – Шейн, Кит, Матиас, Морт и еще несколько парней. Вторая группа замыкает процессию: у них ружья и прочее оружие на случай нападения. Мы с девочками идем в середине. Монро держит Шай за руку, потому что она еле плетется, и я боюсь, что нагрузка долгого пути может сказаться на ней не очень благоприятно.

      Осматриваюсь в поисках возбудителя общего спокойствия – Бастьяна нигде не видно. На миг останавливаюсь и гляжу в самый конец нашего каравана. И там его нет. Неужели послушался меня и ушел?

      Догоняю Кита, который идет впереди.

      – Не видел Нойра? – спрашиваю. Мейсон без эмоций отрицательно качает головой. Устремляю взгляд вперед – только мили пути, и ни одного человека. Гляжу по сторонам еще раз, а потом все же успокаиваюсь. Ну и черт с ним. Тем лучше для всех. Особенно для меня.

      Возвращаюсь к Шайлин и Монро. Девочки устали, а мы не прошли еще и четверти пути. Мы идем поздно вечером, уже почти темно. Вокруг тишина, будто все звуки этого мира попрятались по норам в горах. Я не слышу никаких подозрительных гудений или тарахтений – дронов поблизости нет. Новость хорошая, но меня беспокоит, что все это выглядит подозрительно. Неужто все гасители и боевые дроны ищут сбежавших Инсолитусов?

      Мысли лихорадочно роятся в голове, от чего у меня снова начинается мигрень. Все-таки рана на голове дает о себе знать. Проходит почти четыре часа, и ребята выдыхаются. Нужно сделать передышку. Кит отнекивается, но потом я надавливаю, и он соглашается. Нельзя, чтобы ребята упали без сил на последнем рубеже. Мы устраиваем привал между горами, которых в пустынной местности не так уж много. Здесь нас по крайней мере не будет видно с первого взгляда. Конечно, если появятся дроны, то они просканируют все прилегающие территории, и им не помешают какие-то горы – тепловизоры все равно найдут нас. Но будем надеяться, что этого не случится.

      Костер решаем не разжигать. Двое ребят берут обычные бытовые фонари и встают в дозор. Кто-то ложится спать, кто-то сидит, прислонившись к холодному камню, а кто-то, как я, не может найти себе места. Меня мучают собственные мысли. Я медленно хожу кругами, раздумывая, куда же все-таки