С.О.Н.. Екатерина Перонн

ты сколько весишь? – язвительно интересуется Нина. – Я просто знаю одну подругу, которая лечилась от анорексии…

      – Анорексия? – удивляется Поль, услышав в потоке русской речи знакомое слово.

      Дайте мне лопату. Я готова выкопать под своим стулом яму и провалиться в нее на добровольных началах. А заодно и скинуть туда болтливую Нинель.

      – А ты сколько весишь, дорогая? – отвечаю я по-французски, чтобы Наташа не поняла. – А то у меня одна подруга лечилась от булимии…

      Сестра Славы фыркает так, что привлекает внимание официанта, который зачем-то наполняет ее стакан водой. Слава доверительно толкает меня плечом и ехидно подмигивает.

      Боже, когда закончится этот ужин? Каждая секунда растягивается на столетия.

      Я хочу остаться одна.

      Я хочу закричать.

      Я хочу свою кровать, подушку и много носовых платков.

      Когда мы встаем из-за стола, Поль снова бросает на меня свой загадочный взгляд, пробирающий до самых костей с застрявшим в них роем бабочек. Ноги подкашиваются, я плюхаюсь обратно на стул. Наташа и Марго обмениваются долгим взглядом. Моя мачеха всем своим видом извиняется за мое поведение.

      Если уж на то пошло, то Маргарита могла бы тоже почувствовать себя неловко: ее любимый сынуля весь вечер воровал из моей тарелки, да еще и ел руками. Папа помогает мне встать, и я перекладываю вину на неудобные шпильки.

      – О, я официально заявляю, что прошу тебя, Алиса, завтра на прогулку надеть кеды, – громко и торжественно произносит Слава.

      Наташа непроизвольно хмурится, пытаясь скрыть раздражение за не очень искренней улыбкой.

      – Вы идете гулять завтра? – спрашивает Поль (Марго переводит ему все фразы, произнесенные на русском).

      На моем теле вновь умело возрождаются мурашки: это неземное создание обращается ко мне?

      – Да, – отвечает за меня Слава, – надо же нашей гостье показать красоты Парижа.

      – А мы собираемся на Эйфелеву башню, – стратегически вставляет Наташа, – молодежь, вы с нами?

      – Да, я, пожалуй, хочу на башню, – тут же высказывается Нинель.

      Мне же оба ответа кажутся безумно неудобными: если мы едем с ними, то Наташа будет вновь внимательно следить за развитием наших отношений (и отдавит мне остатки ног, которые сегодня она и так хорошенько искалечила под скрывающей ее махинации скатертью). Если едем одни, то у нас что-то вроде свидания. Жалко, что нет возможности просто оставить меня одну в номере, а Славу отправить на башню общим приложением к толпе.

      Мне же побыть в гордом одиночестве жизненно необходимо.

      – Ты как хочешь, Алиса? – нетерпеливо спрашивает Слава.

      А если я сейчас поинтересуюсь, поедет ли с нами Поль, это будет очень не к месту? Хотя, если он будет там, то я от волнения свалюсь с самой верхушки Эйфелева произведения искусства. Кажется, во время ужина Поль упоминал про важное совещание, запланированное на 2 часа дня, так что завтра я его не увижу. Оно и к лучшему. Наверное.

      – Мы пойдем гулять одни, –