Мой генерал. Альберт Лиханов

я же тут ни при чём!

      Я отогнал эту мысль, да ненадолго.

      Однажды я проходил по коридору, а Кешка и Алька стояли у батареи. И когда я прошёл мимо них, то услышал вдруг Кешкины слова. Слова были обидные, и сказал их Кешка обидно, с иронией. Он сказал:

      – Без лампасов, а вылитый генерал!

      Это слово – «генерал» – он произнёс с ударением, как бы с большой буквы.

      Я словно споткнулся.

      Я обернулся, ещё не веря своим ушам, не веря, что Кешка, мой друг Кешка способен на такое предательство.

      Я глядел на Кешку, чувствовал, как горят мои уши, и видел его взгляд – пустой, будто он и не видит меня, а смотрит сквозь стекло, куда-то вдаль.

      Кешка презрительно смотрел сквозь меня, и я готов был провалиться: Алька усмехнулась.

      Ясное дело – она усмехнулась над Кешкиными словами и моей новой кличкой.

      «Генерал»

      Теперь меня звали Генералом.

      Кешка и Алька молчаливо хмурились, а остальные произносили новую кличку приветливо, с уважением, и я успокоился. Новое имя даже приятно щекотало меня. Генерал! Мон женераль! Не так уж, в конце концов, плохо. Не то что, к примеру, Газовый Баллон.

      Газовый Баллон сник. Не хрюкал больше. Ждал, когда я с него «американку» потребую. И как потребую – при всех, с позором, или один на один. Я часто ловил на себе его взгляд – тревожный, будто просящий о чём-то. О чём? Ясное дело, о чём. Я теперь Генерал, а он как был Газовый Баллон, так им и остался. Стоило мне захотеть, и я его как угодно высмеять мог. За что угодно. За любой пустяк. Хотя бы за то, что он не смеётся, а хрюкает.