Омерта. Лана Мейер

лежу, завороженная его действиями?

      Для меня совершенно очевидно, что он вот-вот раздвинет мои ноги коленом, сменит ласку на грубость и изнасилует меня! Есть в его движениях, дыхании, и голосе что-то маньячное, дьявольское, хищное.

      То, от чего лучше держаться подальше. И такие хорошие девочки, как я, всем своим нутром это всегда чувствуют.

      Дальше я не думаю, просто бью своего спасителя коленом в пах. Резко, с силой, лишь бы ослабил хватку. Действует, несмотря на то, что Призрак не издает ни звука. Ну, только нечто похожее на подавленный рык ярости.

      Не совсем логичный поступок, но я ещё маленькая и глупая, и мне можно, а вот он, чтобы избежать подобного, мог бы и не приставать ко мне.

      Ощущая, как грудь сдавливает в тиски от страха и набранной скорости, несусь без оглядки вперед, только бы ближе, ближе к особняку, к людям, где могу почувствовать себя в безопасности. Невольно проскальзывают мысли о Майкле и о том, обнаружен ли мой побег людьми дяди. Сердце вновь разрывается от волнения и проигрывания в голове сценариев, в которых я буду жестоко наказана. Сад, как назло, просто огромный. Не проходит и двух минут, как я, с недовольным всхлипом, вскрикиваю, почувствовав, что не могу бежать дальше.

      Его сильные руки обвивают меня свинцовым лассо.

      Сопротивляюсь, брыкаюсь, кричу, поднимая вверх ноги, пока мужчина не прижимает меня к ближайшему дереву. Резко, грубо. Ударяюсь затылком об кору, едва ли не прокляв подонка сквозь зубы. Короткие ветки, словно ядовитые шипы, царапают обнаженную спину.

      Но деваться некуда. Он снова поймал меня, прижал бедрами со всей силы. Так, словно мы одно целое. Дрожу, глядя на мужчину снизу вверх, нервно покусывая губы, и, наконец, выдыхаю:

      – Кто ты? Что тебе от меня нужно? Откуда у тебя оружие? Ты преступник? Или охранник? – все это волнует меня сейчас больше всего.

      – Это не так важно, птичка, – Призрак поддевает мой подбородок жестом собственника, и мои ноздри раздуваются от возмущения в ответ. – Я тот, кто спас твою жизнь, – напоминает мужчина, при этом его лицо остается каменным, бесстрастным. – А ты меня так решила отблагодарить? Отбить мне яйца? – вздрагиваю от столь вопиющей откровенности.

      Я общалась с мизерным количеством мужчин в жизни, но ничего подобного из их уст никогда не слышала.

      – Знаешь, чем заканчиваются подобные игры? Большая же уже девочка. Тебе же есть восемнадцать? – мне кажется или в его вкрадчивом голосе звучит надежда?

      И это явно не комплимент. Я знаю, что выгляжу очень юной, но чтобы настолько? Это все из-за маленькой груди, роста или…? О, черт, откуда во мне столько комплексов? Не припомню, чтобы подобные мысли терзали меня в непосредственной близости с Майклом. Призрак плохо влияет на мою самооценку. Потому что, черт возьми, мне по какой-то необъяснимой причине хочется ему нравиться.

      Хочется вызывать у него взрослые чувства, которые для меня пока заблокированы и мне неведомы. Но так притягательны.

      Ответить я не успеваю. Дар речи