Омерта. Лана Мейер

в этом зале, что легко примет мое предложение после рабочего дня.

      Хочу эту юную красавицу, лет на десять меня младше.

      Возможно, глупую и наивную, но от этого не менее сладкую и манящую.

      Сжать, смять в своих руках тонкую талию, жадно впиться в губы персикового цвета, приглушенно подавив её нежный стон своим рыком. Закусать до крови, накрыть собой, клеймить, использовать, испортить.

      Очернить. Потушить. Погасить её проклятый и яркий свет.

      Чтобы больше не вызывала во мне таких чувств, не выделялась среди безликих дешевок.

      Не взывала к человечности внутри меня своим ангельским голосом.

      Накрыло, бл*дь. Да, я знал и помню, что так бывает.

      Но после смерти Несс, я не думал, что такое когда-либо повторится. И даже будет сильнее, острее… невероятно. Или я просто забыл…?

      Что-то в голове «щелкает», когда я напрягаюсь, пытаясь вспомнить, мог ли видеть эту девушку раньше?

      Да, она в маске, но есть что-то важное, что я вижу, но пока не осознаю. Какой-то знак, сигнализирующий мне о том, что мы встречались раньше. Я выделил её не просто так, иначе и невозможно.

      Но где и когда? При каких обстоятельствах, черт возьми?

      Ей не больше девятнадцати, я думаю. Мне двадцать девять. Понятия не имею, где наши пути могли пересечься.

      Но что-то подсказывает, что интуиция меня не обманывает.

      В горле вибрирует тихий рык, когда мой взгляд со скоростью автоматного прицела останавливается на «напарнике» очаровательной певицы. Их ладони соприкасаются в воздухе, когда они начинают петь следующую композицию на итальянском языке, уже более мелодичную и романтичную, лиричную, а у меня внутри все горит, полыхает дьявольским пламенем, и ладони жжет от желания заткнуть ублюдка рядом с ней. Оторвать его грязные лапы от чистейшего света. И отрезать язык, чтобы не смел и не смог петь в унисон с этой девушкой.

      Итак, я хочу её. Я принял решение. И вынес её свой приговор. И получу. Быстро, без промедления. И выкину из жизни и мыслей, чтобы не бередила в душе сгнившие остатки милосердия.

      – Рик, ты знаешь, кто она? – нейтральным тоном интересуюсь я у Сандерса.

      – Она? Киан, что у тебя за взгляд. Понравилась? – вздернув брови, любопытствует Рик.

      – Не отвечай вопросом на вопрос, – холодно отрезаю я. – Кто она?

      – Откуда мне знать, что за птичка-певичка. Уверен, что одна из дочерей богатеньких гостей. А они те ещё дряни, с детства сидят на золотых горах, поэтому падки на деньги и власть. Классика. Я думаю, ничего особенного, Киан. Если хочешь, проверю. Но время понадобится.

      – Не надо. Я сам.

      Я не знаю отказов.

      И не помню, чтобы женщина, на которую «встал» мой выбор, сопротивлялась, не считая искусственного набивания цены и выпрашивания особенного отношения. Поскольку я итак избалован женским «да», мысль о том, что певица – легкая добыча немного потушила мой пыл.

      Но не слова Риккардо повлияли на это. А наблюдение за птичкой.

      Не могу понять её.

      Словно полна противоречий девушка.