Колонисты. Часть 3. Галина Ивановна Губайдуллина

слышала: художникам присуща утончённость ощущений, их любовь идёт от самого сердца. Глубина и размах чувств не знают пределов.

      Лэнс притворно потрясённо переспросил:

      –Вот как? А я слышал, что творческие люди, не смотря на свою искренность, не могут долго любить одного человека. Им нужна новая муза для вдохновения.

      Друг сослался на то, что его ждёт дама и ушёл.

      Лайнус налил ещё лимонной воды и сунул в руку Либби, не давая ей уйти. Та удивлённо на него уставилась.

      А молодой мужчина устрашающе спрашивал у неё:

      –Уж не намерились ли Вы превратить меня в объект своей охоты? К чему эти эпические образы влюблённых художников?

      Мисс Кьюб залепетала:

      –Девушки всегда стремятся к замужеству…

      Он перебил её:

      –Конечно! Это же халява! Сплошное иждивение.

      –И я хотела бы узнать у Вас: кто из женихов лучше: мистер Уэлч или лорд Фордхэм? Ведь Вам нет равных в оценке добродетелей, милорд.

      Это стало для него неожиданностью.

      Но Лэнс с сарказмом отвечал:

      –Знания я получил поверхностные, но, да, богатый житейский и жизненный опыт дополнил багаж ума. Выберете лорда Фордхэма – и будите пялиться на эту старую, жирную рожу день и ночь. А что касается титестера, этого дегустатора чая, Уэлча, то он вскоре убежит от капризной особы с меняющимися взглядами.

      –Вы первый на этот раз оскорбили меня. С чего Вы решили, что я люблю менять взгляды? Я все последние годы люблю одного человека. Вас.

      –Извините, я – болван,– настала очередь Лайнуса залепетать.

      –Не говори о себе плохо – не делай за других их работу,– с лукавством и обидой в голосе дразнила его Элизабет,– Вот потому, что Вы – болван, я и выйду замуж за другого.

      Лайнус взял себя в руки и опять паясничал:

      –О, наверное, я долгие годы служил Вам прототипом для картин и был вдохновляющей музой. Я нисколько не поверил в любовь мегеры. Не шутите так больше.

      –И что я только в Вас нашла? Буду рада избавиться от наваждения и забыться в объятиях Уэлча или даже Фордхэма, он и то лучше Вас, осыпает меня комплиментами, а не издёвками.

      Элизабет со стуком поставила стакан на столик, от ёмкости даже днище отлетело от удара. Девушка развернулась и ушла. Ей попался лорд Фордхэм, который тут же пригласил её на очередной танец.

      Нолан открыто по-дружески беседовал с Хитер.

      К ним подошла Рудольфа и одёрнула сына:

      –Не надо вводить в заблуждение общество.

      Пожилая леди взяла девицу под руку и подвела к Осмунду. Вокруг Данкарта-старшего собралась большая толпа девушек на выданье. Хитер злилась на мать Нолана, которая, видимо, чувствовала, что девушка к нему неравнодушна.

      Осмунд рассыпался в любезностях, развлекая гостей:

      –Женщины, как поле с цветами: здесь и невзрачные полевые цветы и клумбы с роскошными сортами.

      –Кто я?– кокетничая, спросила Рут.

      –Росянка,– выдал тот,– Заманила моего брата, как комара.

      Лицо жены брата вытянулось в обиде.

      Осмунд