Колонисты. Часть 3. Галина Ивановна Губайдуллина

да.

      –Я его выкупаю у тебя.

      –Возьми меня в долю.

      –Хочешь идти быстро – иди один.

      –И чего тебе не сиделось в конторе железных дорог?

      –А я и в конторе буду сидеть.

      –Я думал, ты отпустил бороду наподобие нашего генерал-губернатора Индии Роберта Бульвер-Литтона, чтоб в горах лицо не обморозить…

      –Хорошая шутка, но не всем женщинам нравятся мужчины с бородой.

      Зефирина играла в детской в миниатюрную резную мебель из слоновой кости: здесь были и комод с чашечками, арфа, клавесин, шкафчик с зеркалами.

      Гувернантка сделала реверанс вошедшим братьям Данкарт.

      Отец окликнул дочь:

      –Цветок мой, посмотри, это мой брат, твой дядя Осмунд.

      Лицо девочки являло полную копию своей матери.

      –От нас только фамилия,– вздохнул Эллери,– Хотя родилась вроде, как светлой, потом темнела и темнела.

      Ребёнок серьёзно посмотрел на незнакомца.

      Спросила:

      –Дядя Осмунд, а, правда, что облака – это пар?

      –Да, малышка.

      –Тогда как из них льёт дождь?

      –Пар же мокрый, и вот, когда одежды святых намокают, они выжимают их на наши головы.

      Девочка рассмеялась.

      –Вы это не серьёзно, да?

      –Кто знает, как там на небесах. Я умею пока только строить железные дороги для поездов.

      –Понятно,– кивнула Зефирина и принялась опять играть в куклы.

      Осмунд поинтересовался:

      –Ты хоть видишь своих родителей?

      Ребёнок лениво отвечал:

      –За трапезой. В остальное время они: то укладывают причёски, то принимают ванны, то ещё заняты чем-нибудь.

      –Чем-нибудь пустым,– закончил фразу за ребёнка дядя, и, глядя на младшего брата, притворно удивлялся,– Как ты время выкроил завести ребёнка, ведь такой у тебя загруженный график работы?

      За обедом Осмунд разглядывал повзрослевшую Элизабет, упрекал младшего брата:

      –Как ты мог не выдать замуж такую красавицу? Ты даже этого не смог сделать! Ей уже 21 год!

      –Простите меня,– опустив голову, оправдывался Эллери перед племянницей и братом,– Я истратил своё наследство и приданое Либби.

      Рут сидела с отсутствующим видом. Зефирина вообще не вникала в разговоры взрослых, тщательно пережевывая еду.

      –Если ты продашь все побрякушки из слоновой кости в доме, то наскребёшь на очень приличное наследство для Элизабет,– указал Осмунд.

      –Эти безделушки так любит Рут…– выскочило у Эллери.

      Осмунд грозно поднял брови на него.

      –Я подумаю над твоими словами,– кивнул провинившийся.

      Старший дядя покровительственным тоном успокаивал племянницу:

      –Дорогая, мы сделаем всё возможное, чтобы ты стала счастливой.

      Вернувшийся в родной дом заметил, что Рут уже несколько раз налила себе бренди.

      Молодая женщина встретилась с Осмундом глазами и предложила и ему:

      –Выпьешь?

      –Хорошо, налей немного.

      Он наблюдал, как Рут преображается, становится хохотливой и довольной жизнью. Она рассказывала какие-то забавные