Рассказ инквизитора, или Трое удивительных детей и их святая собака. Адам Гидвиц

в меня мрачный взгляд и продолжил.

      – Нет, – сказал он со вздохом. – Ты не подходишь нам. Так что я отсылаю тебя в Сен-Дени. Ты получишь осла и кое-какие книги, которые запросил отец Хуберт. Может, Хуберт придумает, к чему тебя приспособить. Он хороший человек. Наилучший. Самый благочестивый во всей Франции, кроме разве что короля. Хуберт отыщет подходящую пищу для твоей мятежной души.

      Вильям мигнул. Еще раз. И еще. Сен-Дени? Его отсылают в Сен-Дени? Сен-Дени был одним из величайших монастырей в мире! Вторым домом для короля Франции! А он-то думал, его накажут. Это нельзя было назвать наказанием…

      Поверх своего длинного красного носа аббат смотрел на Вильяма.

      – Постарайся не скалиться так, юный брат. А то я могу передумать.

      – Да, отец.

      – Кроме того, тебе полагается епитимья. Так что ты не поедешь прямиком в Сен-Дени. Поедешь долгой дорогой. Через лес Мальзербе.

      Ножки моего стула скрипнули на каменном полу библиотеки.

      – Анри, ты же не всерьез!

      – Напротив, брат Жером. Я часто предупреждал тебя, что ты балуешь парня.

      – Мальзербе? Его же убьют. Это не епитимья. Это верная смерть.

      Вильям выпрямился на стуле и пошире расставил свои большие ноги.

      – Кто это меня убьет? Пусть только попробуют!

      – Они без сомнения попробуют, Вильям, – окоротил я его, – и преуспеют. Те мерзкие изверги, что обитают в Мальзербе.

      – Кто? – фыркнул аббат. – Это же просто сказка! Байки, доставшиеся нам от римлян.

      – Вовсе нет! – воскликнул я. – Я был в лесу Мальзербе. Я прошел всего лишь несколько лиг, и мне очень повезло, что я сумел остаться в живых. Это совершенно…

      Вильям не сумел скрыть своего любопытства.

      – Кто такие мерзкие изверги, брат Жером?

      Признаюсь, я не сумел сдержать улыбку. Мне всегда доставляло огромную радость обучение Вильяма.

      – Мерзкие изверги, брат Вильям, – это мужчины и женщины, по крайней мере изначально. Они отказались чтить людские и Божьи законы. Еще во времена римлян, тысячи лет назад, они бежали в чащобу, укрыться от Божьего взора. Они живут в своей мерзости уже сотни поколений.

      – В какой именно мерзости? – спросил Вильям, в возбуждении навалившись на старый деревянный стол.

      – Осторожней, Жером, – пробормотал аббат.

      – О, любой, какую лишь можно вообразить. Воровство, обман, предательство. И порой убийство. Шайка преступников, живущих вне законов и правил. Они творят все, что заблагорассудится, в том числе и неугодное Господу!

      – Притом невозбранно! – добавил аббат.

      – Что значит – «невозбранно»? – спросил Вильям.

      – Ты должен знать это, Вильям, – проворчал аббат, – это значит «без всяких последствий».

      – О, но последствия есть, – сказал я, – поколение за поколением люди менялись. Их сердца почернели и съежились, точно сливы, которые хранятся до Пасхи. От жизни во мраке чащобы их кожа стала бледной, а глаза красными. В точности как ты разводишь собак ради их дружелюбия